корицы и запах сильного, здорового мужского тела. Ее собственная слабость, о которой не знала до встречи с этим мужчиной.
По уму нужно было бежать. Хуже секса по расчету могло быть только утро после душевного порыва. Но уже на улице бежать расхотелось. Дома, как всегда, ждала одинокая кровать, черный прямоугольник телевизора на стене и мысли, опять невеселые.
К счастью, судьба в этот раз решила сыграть с ней в одной команде. Черный Рендж Ровер, возле которого она умудрилась задержаться, оказался Варшавского. А спустя несколько минут стало ясно, что заниматься с ним сексом было во много крат слаще, чем втихаря вдыхать аромат.
Она не ошиблась ни в глазах, ни в губах, ни в носе. Впустив на свою территорию, Варшавский не церемонился. Еще в прихожей он стянул с нее платье, избавился от бюстгальтера и, сдвинув в сторону кружевные стринги, пальцами заставил испытать первый оргазм за вечер.
Когда мужчина знает, что делать с женским телом в кровати, отдаваться ему особый кайф, и она отдавалась. Быстро, медленно. Матерясь как сапожник от острых ощущений. Вылизывая его с такой же одержимостью, как он лизал ее. Срывая голос от крика удовольствия и давясь смехом, когда потом, уставшую и разнеженную, он щекотал ее, выпытывая имя.
«Ольга», – она прошептала на четвертый раз. Ненавистное для всех японцев число стало самым счастливым. Игорь не торопил ее. Не мял истерзанную поцелуями и укусами грудь. Не шептал на ухо пошлости и не изводил душу тяжелым внимательным взглядом.
Все это было до. В четвертый раз он посадил ее к себе на колени, заставил обнять ногами бедра и медленно, раскачиваясь навстречу друг другу, вынудил окончательно потеряться.
Отлепляться от него после оргазма было сродни ампутации. Казалось, сердце прекратит биться, стоило разъединиться на миг, и руки сами сжимались на плечах.
Не на это она рассчитывала, отправляясь на день рождения к Басманскому. За вечер всего-то нужно было выяснить, что за тип ее новая цель, и попробовать разнюхать слабости, с которых стоит начать копать.
План был прост, но вышло как в сплетнях. Запах тела, вкус спермы и много еще чего, о чем не напишешь и лучше было бы вообще забыть.
Однако она не жалела. Ни о чем. Почти.
– Почему ты не целуешься в губы? – после четвертого оргазма тело не способно больше было ничего ощущать, а сон все еще не шел.
Игорь закинул руку ей за голову, придвинув к горячему боку и лишив возможности смотреть в глаза.
– Это для протокола? – сунул в уголок рта сигарету, но так и не зажег.
– Нет. Для меня.
– Не умею.
– Дожил до тридцати семи, и не умеешь, – она все же вывернулась. Уставилась не него недоверчиво.
– Не научился, – темно-синие глаза покосились в ее сторону. – А что, не хватило?
– Это из-за какой-то женщины?
– Вас, ба… женщин, хлебом не корми, дай найти в мужском прошлом какую-нибудь сопливую историю.
– Так
