56-9098-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Успей, успей настроить вид канала…»
Успей, успей настроить вид канала,
пока хандра тебя не доконала,
пока ещё не смяты и чисты
нетронутые принтером листы.
«Светят глазёнками-фарами…»
Светят глазёнками-фарами
из подворотен коты.
Еду маршрутами старыми,
мысли под вечер просты.
Месяц лимонною долькою
в небе осеннем висит.
Еду и думаю: только бы
выжить хватило нам сил.
Двадцать и сверху две тысячи.
Или же наоборот?
Памятник умершим высечен
прямо у райских ворот.
Мы же, живущие, далее
держим свои кулаки.
Дай Бог здоровья Италии,
Африке и всем другим.
Внешне, конечно, мы разные,
внутренне – все как один:
справимся с новой заразою,
вырвем её из груди!
Светят коты с катафотами
лунным сентябрьским лучом.
Стали жилища комфортными,
в них карантин нипочём.
Вирус волнующими выстрелом
медленно движется к нам.
Вытерпим, высидим, выстоим,
стихнет вторая волна.
Мир не готов к потрясениям
был, но теперь он готов.
Что ж, вот такие осенние
думы при виде котов.
«Синяя галочка рядом с именем…»
Синяя галочка рядом с именем
так ли кому-то нужна,
если мирно глядит небо синее,
если ночь нежна,
если речка и поле чистое
крепким окутаны сном,
если хвойный лес и лиственный
дремлют за окном?
«Двадцатая осень прекрасна…»
Двадцатая осень прекрасна,
хотя и пугает вирусом,
хотя медицинской маской
анфас неумело вырезан.
Всё, что я вижу – мило:
пригород без суеты,
связь через сеть со всем миром,
добрые псы и коты.
Я еду на двух колёсах,
и пусть октябрь на дворе,
в ушах – «Ноябрь» Мегаполиса:
поэты последних ста лет.
Я тоже поэтом заделался.
Миры, что теперь мне видны,
горят не огнями Лас-Вегаса,
а тихим сияньем луны.
«Весь прошлый век был, мягко говоря…»
Весь прошлый век был, мягко говоря,
на радость скуп, но щедрым был на горе.
Он вырастил плеяду октябрят,
но сам же разочаровал их вскоре.
Почти двенадцать лет я в нём прожил.
Не скучно было жить, но и не просто.
И как по мне, то нынешний режим
намного лучше смутных девяностых.
Двадцатый век помпезно потонул
в истории, но я скучаю малость
по тем годам ушедшим – потому,
что детство безвозвратно там осталось.
А нынче – двадцать первый правит бал.
Нельзя сказать, что он благоволит нам.
Любой, кто суетливо погибал,
жив только лишь благодаря молитвам.
В капкан технологический попав,
живые существа нутром стареют
и тем себя самих лишают прав
вернуть былую радость поскорее.
Довольным быть судьбою или не
довольным – добровольно мы решаем,
но забывать не стоит: быть на дне
и на вершине – разница большая.
Конечно, есть влияние извне
на то, что происходит с нами всеми,
и данный факт щекочет часто нерв
и сеет в нас противоречий семя…
Но что такое это наше «я»?
Ведь мы равны, технически похожи:
банкир, охранник, машинист, швея…
Мы, в целом, это – мясо, кости, кожа.
Похожи мы, да только каждый есть
неповторимый
