(Япония) и др.;
националистические сепаратистские – ИРА (Англия), «Черный сентябрь» (палестинская), «Тигры освобождения Тамил и лама» (Шри-Ланка) и др.;
религиозно-политические – «Хамас» (Палестина, Израиль), «Хезболлах» (Ливан), «Братья-мусульмане» (Египет, Сирия), «Аум Сенрикё» (Япония), «Аль-Каида» (действует более чем в 13 странах мира, среди них – ОАЭ, Ирак, Иордания, Ливан, Пакистан, Алжир, Румыния, Россия, Сирия, Турция и др.) и др.
В. В. Устинов не согласен с теми исследователями, которые разграничивают терроризм на международный и внутренний. По его мнению, «внутренний выходит за рамки национальных территорий осуществления уголовного преследования, воздействия его на аудиторию в других странах, а также создания целой сети ответвлений (или последователей) за рубежом»[29].
М. Бассиоуни считает, что «определить международный терроризм очень трудно, если вообще возможно, и главная причина этого – “двойной стандарт”, который продолжает оказывать влияние на политические и правовые оценки насильственных действий»[30].
Некоторые исследователи выделяют также транснациональный терроризм. Но Р. Зэкрэй подчеркивает, что «термин “транснациональный” лишь затрудняет спор по определению терроризма»[31].
Г. М. Миньковский и В. П. Ревин, ссылаясь на международноправовые документы и зарубежные нормативные акты, классифицируют терроризм по характеру влияния на межгосударственные отношения также на государственный и негосударственный. Но они приводят и такие разновидности, как терроризм в форме мятежа (захвата территории), массовых беспорядков, диверсий, захвата заложников[32].
Французский исследователь терроризма Лоран Диспо предлагает выделять оппозиционный правый терроризм, государственный левый, государственный правый, оппозиционный левый. В эту же схему он включает еще одну разновидность терроризма – нацинально-освободительные движения[33]. Немецкий исследователь К. Хиршман различает идеологический, этнополитический, религиозный, узкоцелевой (например, борцы за права животных и др.), терроризм «избранных» (т. е. лиц с психическими и душевными отклонениями, которые считают себя обязанными выполнить некую миссию) и считает, что все эти виды терроризма отличаются от геррильи. «Главное отличие в том, что у геррильи, как и у любой партизанской войны, существует военная стратегия, которая состоит в нападении, окружении и окончательном разгроме противника, тогда как у террористов главное – коммуникационная стратегия. Партизаны хотят завоевать территорию, террористы – мышление»[34].
Ю. В. Голик приходит к выводу, что «терроризм – динамично развивающееся явление. Специалисты насчитывают более десятка разновидностей терроризма: от революционного до криминального. И это не предел. Мы становимся свидетелями появления каких-то новых, “экзотических” разновидностей терроризма. Так, январь 2001 г. ознаменовался
