не помогал, только улица и друзья. Когда Яков хотел с ним поговорить, замыкался, а потом как – то высказался, что они достаточно получают за него денег, чтобы убирать после него. С собакой гулять перестал, только изредка. Он пытался сделать его злобным псом, но Дружок так и оставался Дружком.
Окончив школу практически без пятёрок, Миша почти все своё время проводил на улице. Что-то его беспокоило, но он так хотел быть «своим» в компании, что своё беспокойство старался спрятать подальше вглубь. Он перестал называть Оксану мамой, а Якова папой, называл их просто на ты. Как-то он пришёл вечером после того, как впервые попробовал вино.
Конечно, мама тогда его просила, чтобы он не пошёл по её дороге, но что? Показать ребятам, что он слабак? Тем более, сам мог заставить любого из их компании. Он выпил немного, но этого хватило для поднятия его воинственности. Как только он вошёл в квартиру, навстречу ему кинулся Дружок, махая радостно хвостом. Но Мишка отпихнул его так, что тот заскулил, ведь ему и года ещё не было.
На скулёж собаки выглянула из кухни Оксана:
– Ты чего тут безобразничаешь? Это тебе не двор!
– Иди ты, опекунша, – и он слегка толкнул её.
– Так вот значит, как ты отблагодарил нас. Опекунша, значит, руки распускаешь, ну-ну.
И Дружок, выскочил вдруг перед Оксаной, вдруг ощетинился и зарычал на Мишку. Тут как раз вернулся Яша с работы. Он окинул взглядом всю картину, услышал запах спиртного от Мишки, вздохнул, ничего не сказал и пошёл мыть руки.
Сидя на кухне и ужиная, он спросил Оксану:
– Только честно, руку поднимал?
– Толкнул просто.
– Ясно. – И больше ничего не ответил.
А Миша сидел в своей комнате и вспоминал все: прошлое лето, село у Оксаниной сестры, лес, интересные разговоры, как ремонт делали в его квартире, как на кладбище могилу искали, как птичка пела – плакала…Что он натворил!!!!. Яна. Да она его держит, как охрану. Она в нём никогда и друга не видела. А родители, которых он сегодня потерял, ему операцию добывались на носу. Дружок, которого он спас, сегодня против него выступил. Но ведь он его ногой пихнул. Хмель, да сколько его там было, дурь одна, выветрился.
Два дня после случившегося Миша никуда не уходил, хоть его и звали на улицу. Оксана и Яков с ним не разговаривали, сам приходил на кухню, сам разогревал готовую еду. А через два дня Яков пришёл домой чуть пораньше, позвал Мишу и сообщил ему, что раз тот считает, что они, его опекуны много на нём зарабатывают, то они, Яков и Оксана, подали заявление, что отказываются от опекунства и его Мишу, возвращают в детский дом. Там пусть и заканчивает школу. Квартира у него есть, счет у него есть. Как приедут за ним, так пусть и уезжает.
У Миши все поплыло перед глазами. Нет, он не считал, что родители в чем–то виноваты, он знал, что это всё он, Миша сотворил сам. Он взглянул в глаза Якову и увидел в них столько боли, что даже отшатнулся.
Глава 4
– Что же отшатнулся, Мишка, а? Так неприятен тебе? Но я все равно рад, что в нужное
