пошевелиться, слушал каждый шорох.
Сколько пришлось скоротать времени под столом, сказать трудно.
На фасадное стекло помещения передними лапами вдруг прыгнула та самая собака. Я видел ее перед собой, но не слышал. Смотрел на нее из-под стола. Здесь хорошая звукоизоляция. Собака лаяла, ее голова вертелась по сторонам. Наверное, нужно впустить ее внутрь. Я должен это сделать для нее, но мне слишком страшно, чтобы открыть дверь.
Я предательски остался лежать под столом. Собака просила меня еще несколько минут впустить ее внутрь, а потом я потерял ее из виду. Она скрылась в темноте. Сам себе после этого стал противен. Я не хотел думать о том, что мог впустить животное, но не смог из-за страха. Но ведь, если бы она тогда не убежала от меня в метро, то, наверное, мы вместе были бы сейчас в безопасности.
Но в мою голову пришла и другая мысль. Что, если пес специально привел меня к метро, чтобы я увидел то, что увидел там. Он меня хотел предупредить, что на улице опасно. А я его просто проигнорил, поступил как трус.
Схватив ножницы со стола, в полумраке я прошел между баррикад к окну. Аккуратно, не прислоняясь сильно к стеклу, взглянул в обе стороны. Кажется, никого не видно. Там, где улица сильно освещена, точно пусто. С темнотой сложнее, но я также никого там не видел.
«Ну, где же ты пес?» – прошептал я сквозь зубы. Я прильнул ухом к стеклу. Кажется, до моего слуха снова добрался звук, похожий на лай собаки, ее гавканье.
Все, решено. Я потянул диван от двери на себя, чтобы освободить выход. Наделал немного шума, но это не создало мне проблем. Дверь от трения металлической фурнитуры тихо щелкнула. На улице веяло осенней прохладой. Луна была полной. Я осмотрелся по сторонам и пошел по тротуару на зов собаки, отдаляясь от моего убежища, по светлой стороне улицы. Я не знаю, что мной овладело в этот момент, может просто шок, боялся, но шел, чтобы найти пса.
« Пес! Пес! – шептал я сквозь зубы, озираясь по сторонам. – Пес! Иди же ко мне».
Через несколько секунд я увидел его. Он сидел на тротуаре. Завидев меня, он радостно завилял хвостом. На вид немецкая овчарка темно-коричневого окраса, я видел такую породу по телевизору. Под фонарным столбом, на свету, его гладкая шерсть немного поблескивала.
Я склонился на корточки:
«Иди сюда, ко мне, пес!» – протянул ему руку. Моя голова все время вертелась по сторонам, я нервничал.
Собака тоже завертела головой, озираясь вокруг, но не сошла с места. Я видел, что она хочет сорваться и побежать ко мне, скулит, но почему-то этого не делает. Яркий свет фонаря освещал пса полностью. Под лампой кружилась мошкара.
«Хорошо, сам подойду к тебе, – осторожно произнес я и сделал пару шагов в направлении пса. – Ты только сиди там».
Я по-прежнему оглядывался на периметр, шарахаясь от каждого шороха, словно параноик.
Пес, завидев мое движение, громко залаял, отталкиваясь от тротуара передними лапами на месте. Он прыгал.
Я остановился и замер.
Мой
