верно, неместный. А значит, вряд ли видели раньше рыжую женщину? И, вспомнив глупые суеверия, наверняка приняли меня за оборотня. Что ж, должна вас огорчить. Я не оборотень. Хотя бабушка рассказывала мне, что в здешних краях люди издревле смешивали свою кровь с лисами, – она приязненно улыбнулась, обнажив красивые жемчужные зубки. – Вы могли видеть в долине светловолосых крестьян. Суеверия это или нет, но такова уж порода местных людей. А может быть, у нас в роду и впрямь были лисицы.
Заслушавшийся плавными перекатами её голоса Хосиро наконец пришёл в себя и разлепил губы.
– Прошу прощения за свою невоспитанность, учтивая госпожа. Меня зовут Хосиро Хосокава. Я охотился в этих землях. И я заблудился.
Женщина улыбнулась ещё шире. На её щеках появились прелестные ямочки.
– И на кого же вы охотились в нашей глуши, благородный господин Хосокава? Я вижу, что вы ранены, – в светлых глазах мелькнула тень беспокойства.
– Я охотился на кицунэ, моя госпожа. Это не просто суеверия. Вчера я убил оборотня. А потом перевал засыпало лавиной. С вашего позволения, я попросил бы у вас ночлега и горячей еды, чтобы набраться сил и завтра продолжить свой путь. Я хочу обогнуть эту гору и попробовать спуститься вниз с той стороны.
– Нет там никакого спуска, – с загадочной грустью в голосе молвила хозяйка. – Одни лишь отвесные утёсы и непроходимые ущелья. Вы не выберетесь отсюда таким путем. Нужно ждать весны, когда снег на перевале растает, и связь с долиной восстановится.
Женщина развернулась и пошла обратно в дом. В дверном проёме она остановилась, полуобернулась к Хосиро, из-под века блеснуло.
– Меня зовут Азуми. Я здесь живу совсем одна. Пойдёмте, я обработаю ваши раны.
Она скрылась в глубине комнаты. Чуть постояв на морозном воздухе, Хосиро последовал за ней.
*****
Сон у Хосиро всегда был чутким. Особенно это обострялось, когда ему приходилось впервые ночевать в незнакомых местах. Не раз свойство это спасало воину жизнь ещё во время службы у клана Тайра, да и потом – во время охоты на демонов. Вот и сейчас, самым краешком своих отточенных подобно боевому мечу чувств он услышал едва скрипнувшую половицу. Сон мигом слетел. Хосиро подобрался. Рука сама метнулась к тати, лежавшему рядом. Тихий голос из полумрака остановил его.
– Это нам не понадобится, Хосиро.
В полосу голубого лунного света, проникающего в комнату из-под потолка, ступила Азуми. На щеках тенями лежал румянец, а губки были чувственно приоткрыты. Кимоно на груди мерно вздымалось от тяжёлого дыхания. Хосиро убрал руку с меча и приподнялся на ложе.
– Азуми-сан, вы были очень добры ко мне, но мне неудобно своим присутствием в вашем гостеприимном доме подвергать вашу репутацию…
Шёлковое кимоно бесшумно соскользнуло с женских плеч, обнажив молочную кожу, тонкую талию и два миниатюрных холмика грудей
