никому не было дела до моей боли, и мне приходилось справляться со всем в одиночку.
Я так отчаянно скучала по жизни, когда ничего из этого еще не произошло. По временам, когда все казалось таким безмятежным, а о разбоях Кезро наш клан знал лишь понаслышке и не задумывался об этой угрозе всерьез. Мы жестоко поплатились за это. Никогда не стоило терять бдительности, ведь последствия оказались необратимы. И это один из самых чудовищных уроков, какой я только могла усвоить.
Казалось, Боги злобно подшутили надо мной, когда сохранили жизнь лишь мне одной. Я искала справедливость и не находила ее. Лелеяла мечты о мести, но что могла сделать обычная девчонка-беглянка против могущественных демонов – воплощений самой смерти?
Это была игра, беспощадная и жестокая, где все искали свое предназначение, уверялись в собственной неуязвимости и думали, что беды коснутся любого, но не его. Однако законы этого мира были построены по-другому. Наше существование – не что иное, как выживание, и битва эта бесконечна, а самое страшное в ней – борьба с самим собой. Потому что победитель и есть проигравший.
Николас работал быстро и осторожно, так, будто проделывал это уже тысячи раз. Хотя боль все равно была настолько сильной, что стоны невольно слетали с моих губ, а в уголках глаз собирались слезы. Когда он сделал последний стежок, я тихо задала вопрос, чтобы сдержать постепенно угасающее сознание.
– Ты целитель?
Он коротко усмехнулся и потянулся за мазью.
– Нет.
Я повернула голову, как бы намекая, что жду пояснений.
Ник едва слышно вздохнул и удовлетворил мое любопытство:
– Мои бабка и мать целительницы. Как ни крути, чему-то да научишься, всю жизнь наблюдая за их работой.
– Моя мама… – начала я и тут же осеклась, осознав, что делаю: разговариваю с мужчиной, который купил меня точно вещь, будто мы были давними знакомыми. Я только что чуть не перешла особую черту, едва не приоткрыла дверь в свое прошлое, не доверила ему самое сокровенное.
Атмосфера разом накалилась, и мы оба это почувствовали.
Николас не стал задавать вопросов и молча продолжил обрабатывать раны. Закончив, он плотно обмотал спину свежими повязками, после чего попросил развернуться, чтобы заняться другими повреждениями. Я напряженно смотрела в землю, погрузившись в мрачные мысли. Когда Ник потянулся к моим забинтованным кистям, я отдернула руки.
– С этим я могу справиться сама.
Он чуть наклонил голову и попытался поймать мой взгляд.
– Фрейя, не знаю, что ты себе надумала, но я просто пытаюсь помочь. Перестань противиться.
Я вскинула пылающий взор и дрожащим от ярости голосом ответила:
– Разве? Слишком много внимания к обычной рабыне.
Его лицо мгновенно окаменело, а в светлых глазах разразилось пламя.
– Не я надел на тебя браслет.
– Но ты купил меня,
