каждой избою и тучею,С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую кровную связь.
– Поэт не просто так сказал. Он, как и Есенин, – Божья дудка!
Кошка молча наблюдала за хозяином. Сергей Сергеевич уже привык к её изучающему взгляду.
– Странно тебе, почему я раньше об этом не думал? Не знаю. Дела вершил! Как белка в колесе… стихи читал только в юности… Да вот теперь – на пенсии.
Он поднял вверх над головой очки. Взгляд Симы последовал за рукой с очками. Сергей Сергеевич встал. Кошка спрыгнула с кресла и потянулась.
– Пора спать, – сказал он и пошёл открывать ей дверь.
Видно было, что Сергей Сергеевич хотел сказать что-то другое, но передумал.
Сима последовала за ним.
Не в первый раз ему показалось, будто общается он не с животным, а с человеком.
Глава 8. Обида
Не всегда между Симой и Сергей Сергеевичем устанавливалось единодушие.
Утром, когда он готовил себе завтрак, она появилась на пороге с мертвой синицей. Такого он не ожидал.
– Ах, ты проказница. Что же ты делаешь? Тебе не хватает еды?
Он не знал, что ещё говорить.
Сима положила синицу на пол и выжидательно смотрела на хозяина. Ей непонятно, почему он недоволен.
– Чтобы это было в последний раз! Ты же мышиный лев! Вот и громи серых!
Сергей Сергеевич ладошкой слегка пошлепал кошку по мордочке, так, для порядка. И строго посмотрел ей в глаза. Сима не понимала его и не чувствовала за собой никакой вины.
Она так любила подолгу подкрадываться, наблюдать за добычей. В ней жил охотничий инстинкт. Была она совсем ещё молодая, ей нравилось играть. И охота для неё – часть игры.
Симе было не понятно, почему её хозяин, Сергей Сергеевич, сам не ловит синиц? Она принесла пойманную птицу, чтобы он оценил её подарок.
– Если не прекратишь ловить птиц, – говорил между тем Сергей Сергеевич, – то повешу тебе на шею колокольчик. Не сможешь тогда охотиться даже на мышей, поняла?
Ничего Сима не поняла. Потопталась на месте, села и, как ему показалось, высокомерно отвернулась.
– А вот этого делать не надо бы. Ты же не глупая, я знаю, – говорил с легкой насмешкой хозяин.
Голос Сергея Сергеевича стал ещё строже:
– Больно ранимая. Так нельзя!
Сима, ощущая уже угрозу, насторожилась. Её пугал пристальный взгляд Сергея Сергеевича. Возникало желание укрыться от этого взгляда, не видеть его. Она потому и отвернулась, что не могла смотреть в недружелюбное сейчас лицо. А он воспринял это по-своему. Кошка вышла в сени. Мертвая синица осталась лежать у порога.
Сима легла на свою подстилку. Широко раскрытыми глазами смотрела прямо перед собой. Ударив пару раз лапой с выпущенными когтями о пол, наконец, успокоилась. Закрыла глаза.
«Что же мне с тобой делать? – раздумывал
