– удастся не каждому. Нужен особый стиль жизни. Папа освоил это искусство самостоятельно, приручив своего первого дракона за несколько лет в подростковом возрасте, позже научил маму, у нее быстро стало хорошо получаться. Я же приноравливалась поневоле – как дочь своих родителей.
Лесная дорога отдалила нас от озера и завела в чащу. За осинами виднелись крыши коттеджей. Мы очутились на перекрестке. Джанни снял Мидори с поводка, послушная девочка взлетела и села на плечо Джозефине. Та принялась что-то лепетать на итальянском языке, захлебываясь от восхищения.
Мидори поластилась, прильнув мордочкой к щеке женщины. Джозефина резко замолчала, я заметила, как ее глаза увлажнились от сентиментальных слез.
Я порадовалась, что Мидори попала в такую семью.
Мы стояли на перекрестке лесных тропинок и ждали.
Я продолжала:
– Знаете, главное как раз то, что драконы не должны выполнять команды. Они чувствуют человека. С ними нужно общаться. На языке тела и выражением лица. Голосом. Они улавливают интонацию. Они – слишком настроенные на человека существа. Синхронизированные с нашим настроением. Но не все умеют приручать драконов… как делаем мы… профессиональные разводчики. За столь короткие сроки естественный процесс приручения невозможен. В повседневной жизни он происходит невольно и неспешно – они прилетают во двор, а ты особо ничего и не предпринимаешь. Они воруют еду через открытое окно, утаскивают в лес яйца из курятников или отбирают завтрак у домашних животных.
А затем дракон понимает, что ты не кричишь на него, и лет через десять-пятнадцать становится твоим. Не спрашивая. Верит тебе, а ты не можешь его выгнать. А корми их целенаправленно – и они будут приходить, присматриваться, но быстро возвращаться в лес. Со временем дракон начнет подступаться ближе, привыкнет и подружится – и уже не улетит. И превратится в питомца. Однако мы приручаем драконов за три года. Просто ими нужно заниматься.
Вдалеке из-за деревьев я услышала голоса. Они принадлежали Андрею, Веронике и Илье. Мы договорились встретиться с ребятами. Через мгновение они втроем появились на повороте и направились к нам. Я познакомила гостей со своими друзьями, и мы двинулись еще дальше от берега. Мы миновали полосу лесного массива по практически заросшей стежке, едва ли заметной вооруженным глазом, но хорошо знакомой нам, проведшим здесь детство, и двинулись к Ореховке – излюбленному озеру фоков. К их дому.
Выбравшись из осиновой рощи, мы оказались на пустыре – широком поле с зеленой травой, кое-где выжженной жарким солнцем и цветущей маленькими полевыми бутонами.
После пустыря дорога проходила вдоль старого кладбища, но внезапно Джанни меня остановил. Он замер, упершись руками в бока и устремив взгляд на высокий деревянный крест в начале погоста, увешанный красными, оранжевыми, голубыми, салатовыми, желтыми и фиолетовыми длинными лентами, развивающимися на ветру. Затем извлек
