с Хёдом отправились на охоту. Локи велел Хёду стрелять. Хёд был уверен, что целится в зверя. Он выстрелил стрелой Локи, которую тот вырезал из омелы, и попал брату прямо в сердце. Возлюбленный Бальдр погиб от руки слепца.
Гисла охнула. Она не ждала такой внезапной и трагической развязки.
– Бедный Хёд, – прошептала она. – Как жестоко обошелся с ним Локи.
– Да… После этого Локи навечно приковали к скале. Над головой у него вилась ядовитая змея, и яд из ее пасти капал ему прямо в глаза. Вот история моего имени, – окончил свой рассказ Хёд.
Он бросил в огонь рыбью требуху и обмыл руки и нож в небольшом углублении в камне, постоянно наполнявшемся свежей водой. Углубление было небольшим, размером со щит взрослого воина, – поместиться в него целиком мог бы лишь младенец, – и все же здесь, в пещере, среди скал и камней, это казалось большой роскошью.
– Что стало с Хёдом после того, как он убил Бальдра? – спросила она, когда он снова сел рядом с ней перед жаровней.
– Отец прогнал его, и небеса оплакивали потерю сразу двух сыновей Одина, Бальдра и Хёда. Двух неразрывно связанных друг с другом богов.
Он начертил в пыли рисунок – два полукруга спиной к спине, один развернут влево, другой вправо. Стрела, пересекавшая первый полукруг, вонзалась во второй со спины.
– Ты узнала историю слепого бога Хёда. Вот его руна, – и он постучал по рисунку. – Тебе понравилась его история?
Она нахмурилась.
– Почему Арвин назвал тебя Хёдом? – Теперь это казалось ей почти жестоким.
– Он сказал, что мне нужно учиться на этом примере.
– М-м. Но почему имя тебе дал Арвин… а не родители?
– Думаю, прежде у меня было другое имя. Но я его не помню. Я живу с Арвином с раннего детства.
– И все это время ты жил здесь… в этой пещере?
– Арвин – хранитель пещеры. В каждом клане есть свой хранитель пещер.
– Не знала я, что пещерам нужны хранители, – неуверенно сказала она, хотя эта пещера ей очень нравилась.
– Только некоторым.
– Мне кажется, что ты опять все выдумываешь, – сказала она.
– Нет, – ответил он. – Это правда.
– Что ж… мне понравилась история бога Хёда… но его имя мне все равно не нравится.
Он пожал плечами:
– Это всего лишь имя. Оно мало что значит. Кто дал тебе имя?
– «Гисла» значит обещание. Священная клятва. Но мать с отцом никогда не говорили мне, почему выбрали это имя. А свое обещание они точно не выполнили.
– Что за обещание?
– Они меня бросили.
– Но ведь не по своей воле, – мягко возразил он.
– Значит, не нужно было мне клясться, что все будет хорошо. – От внезапной вспышки гнева ей стало легче.
Гнев выжег цепкую, хваткую, испепелявшую грусть, а она продолжала думать о том, как несправедливо
