вспомнила о необыкновенном цилиндрике. Потом она осторожно перевела взгляд туда, откуда только что раздавались странные голоса. Там, в ногах у Алены, на одеяле, подперев передней лапой голову, развалился Лимонад и с задумчивым, если не сказать грустным видом, слегка прищурившись, смотрел на голубую звездочку. Вид его был настолько комичен, что Алена не выдержала и прыснула в одеяло. От неожиданности кот взвился в воздух, шлепнулся обратно на брюхо и замер, прижав уши.
– Ну ты, Лимонад, и трус. Хотя, может, это и пригодится, если вдруг придется участвовать в соревнованиях по прыжкам в высоту.
Это говорила большая плюшевая обезьяна – любимая Аленина игрушка, которую она знала столько, сколько сама себя помнила, и без которой никогда не ложилась спать. По семейным преданиям, обезьяну подарили Алене родители на ее первый день рождения. Звали обезьяну очень коротко и странно – Лю. Откуда взялось это имя, Алена не знала, да особо и не ломала над этим голову. Ей оно нравилось – вот и все.
И вот теперь эта игрушка, сшитая из искусственного меха и набитая какими-нибудь опилками или чем-то вроде того, как ни в чем не бывало сидела на краю Алениной кровати, свесив вниз ноги и болтая ими в воздухе. При этом она с явным удовольствием крутила головой из стороны в сторону, поглядывая то на кота, то на девочку. В свою очередь Алена во все глаза смотрела на свою любимицу. Целое море чувств захлестнуло ее, но самым сильным было, пожалуй, чувство радости, близкое к ликованию.
– Вот это да! – только и смогла выдохнуть Алена, резко садясь в кровати.
– Ладно, ладно, – обезьяна сделала успокаивающий жест руками, как артист, вдоволь насладившийся вниманием публики.
– Эй, кончай строить из себя Сфинкса, – продолжала она, обращаясь к коту, замершему с прижатыми ушами. – И давай попытаемся объяснить все Алене. Конечно, все, что знаем сами. А ты слушай и попробуй не удивляться.
С этими словами Лю ободряюще пожала Аленину руку своей мягкой матерчатой лапкой.
Кот все еще настороженно поглядывал на Алену, но увидев, что она над ним совсем не смеется, а напротив, смотрит серьезно и внимательно, приосанился, несколько раз кашлянул в лапу, прочищая горло, и наконец произнес уже знакомым Алене голосом:
– Ну, собственно, что нужно сказать в первую очередь? В первую очередь нужно сказать, что нам и самим, в общем-то, мало что известно, так как те факты, которыми мы, собственно говоря, располагаем, не дают нам возможности в полном, так сказать, объеме произвести анализ сложившейся ситуации и сделать отсюда надлежащие выводы.
Обезьяна, все это время нетерпеливо ерзающая на своем месте, наконец не выдержала:
– Слушай, полосатый, такое впечатление, что ты всю жизнь провел в читальном зале, а не проспал в стенном шкафу на старом овчинном полушубке. И вообще, ты мне напомнил нашего завуча. Может быть, ты и есть он?
Лимонад возмущенно фыркнул:
– Я всегда был котом, котом и останусь. А ум – это у нас семейное качество. К тому же, я никогда не игнорировал
