не сдержался от колкости Володя.
– Нет, этого я делать не буду. Слишком много придется им объяснять. К тому же – зачем беспокоить таких важных людей из-за мелких неприятностей?
– Ха, мелкие неприятности… – проворчал Володя. – Все думают, шо ты убил человека. Вот тебе и мелкие… Скажи просто, шо ты не хочешь опозориться перед своими. – Он рассмеялся: – Когда тебя спасать приедут…
Турецкий проигнорировал ехидную реплику.
– Ты мне лучше скажи, начальник, кто такой Кудря. Знаешь его?
– А, ворыпаевский…Ну знаю. А ты откуда про него слышал? Ты смотри, какой прыткий, всего ничего здесь, а уже сколько бывших моих подопечных пробил.
– Видел сегодня вечером. Вместе с вашим Бэмби. Так, рассказывай мне про этого Кудрю, про его друзей и про их отношения с вашими ряжеными. И не стоит забывать и про твоих бравых бывших соратников. И вообще – опиши криминогенную ситуацию.
– Ты чего надумал? – Володя откинулся на диване и испытующе взглянул на Турецкого.
– Да прикинул, что топор и карабин вряд ли помогут в данной ситуации. Уж очень много оружия у вашей братвы. Вот пускай они этим оружием все друг друга и постреляют.
Володя вытаращил глаза:
– Войну собрался развязать?
Турецкий улыбнулся и кивнул.
– Ага… Елену Прекрасную я уже нашел…
– Я те дам Елену Прекрасную! – вскинулся Володя и сердито посмотрел на Турецкого.
– Да ты не волнуйся. Я не про Ленку. Это образное выражение. Елена Прекрасная была поводом к Троянской войне.
– Ты не умничай, я университеты не кончал. Говори прямо, шо за мысли у тебя в голове. Я намеков не люблю.
Турецкий молча полез в карман и достал мятую бумажку.
– Где у вас тут сортировочная станция?
– Чего? Тебе зачем?
– Сейчас расскажу. Только ты сначала пойди во двор и вылей на себя ведро воды. Чтобы взбодриться. А то ты, по-моему, ни хрена не соображаешь. Сейчас в тебе только злоба. А нужна ясность ума! – поучительным тоном изрек Турецкий и похлопал Володю по плечу. Тот сердито сбросил руку гостя, но во двор пошел, предварительно аккуратно повесив китель на стул. Лена сидела напротив мужчин и только переводила взгляд с одного на другого, не вмешиваясь в разговор. Лицо ее было озадаченным.
4
Димон разлегся на диване в сарайчике, который отец много лет назад слепил из подручного материала, и дымил сигаретой, как паровоз. В тяжелой голове проносились события нынешней ночи, он злобно сплюнул, вспомнив, как Лена наставила на него карабин. Взгляд его упал на афишу, где голая парочка прижалась друг к другу, рекламируя заморский загар. В последнее время каждый раз, когда он смотрел на эту картинку, представлял себя и Лену, но гнал эти мысли, потому что Лена была такой недоступной, недосягаемой, как-будто жила на другой планете. И он относился к ней трепетно, не подозревая, что она может быть и другой – резкой, грубой,
