предложили заводчикам эти суки из «Ин-тера», поставлять ни компы, ни программное обеспечение тем более мы не можем, прямой убыток, – вот же, все документы я подготовил! – Заместитель пододвинул поближе к Банникову раскрытую папку. – Так при чем тут, спрашивается, я?
Шеф молчал, думая о чем-то своем, и, к удивлению Валентина Петровича, явно не о погоревшем контракте. Пауза получилась длинной. Наконец Банников вздохнул, отодвинул от себя документы.
– Ладно, иди, будем думать… Скажешь Колесникову, чтобы зашел ко мне часа в три… Нет, в половине четвертого: есть у меня одна мыслишка насчет кредита… Заводчикам пока не отказывай, пусть думают, что на новые условия мы пойдем. Все, свободен!
Между тем, переговорив с другом, Алексей Сергеевич Баканин, наверное, в третий раз за утро позвонил отцу:
– Ну что?
– Ничего! – Генерал был явно не в духе. – Как тебе известно, скоро только котята родятся! Ребята два часа назад только в Шереметьево выехали… Звонили мне минут пять назад, на регистрации он точно не объявлялся… Девушки там приметливые, по снимку опознали бы тут же. Не скажешь, какого лешего вы это все вообще затеяли?!
По тому, как взорвался Сергей Иосифович, Алексей понял, что в отличие от предыдущего разговора отец успел пересмотреть свое отношение к Ромкиному исчезновению. Просто так человек, да еще такой, как Белецкий, раствориться в воздухе не может, значит…
– Лично я ничего не затевал, – сдавленно произнес Алексей. – Ты мне лучше скажи, что, с твоей точки зрения, могло случиться?
– Что-что… Да что угодно! – Генерал продолжал злиться, и это было плохим, очень плохим признаком. Помолчав, он продолжил: – Пару лет назад, по-моему, в четвертом году, так или почти так, пропал один летчик… Ехал он, правда, из Шереметьева в Москву, а не наоборот, – после рейса…
– Что за летчик?
– Прилетел с посадкой в Средней Азии… В последний раз его видели, когда садился в машину явного «левака»: за рулем баба была, блондинка. Ну и все!
– Что – все?
– А то!.. Труп только через два месяца нашли, когда снег в лесопосадке, которая вдоль трассы идет, стаял: убит был из «макарова» старого образца, ствол там же обнаружили… Позже выяснилось, летчик к наркотрафику отношение имел…
– Пап, – внезапно охрип Алексей, – ты это к чему?
– К тому, – жестко сказал генерал, – что, если Ромку твоего и впрямь того… Скорее всего, обнаружить это удастся не скоро…
Этот день у Алексея Баканина вообще выдался каким-то горько-мутным, дурным. После разговора с отцом работа валилась из рук. О чем говорили на послеобеденном совещании у Генерального, спустя пять минут после того, как освободился, он не смог бы вспомнить и под угрозой смертной казни. Перед глазами у Баканина неотступно маячила Мартуся – ее нежное, испуганное лицо с широко распахнутыми синими глазами, в которых стыли отчаяние и ужас: к ней он, под каким-то предлогом свалив ненадолго из банка, заезжал по просьбе отца за фотографией
