растерянным.
– Да, по отношению к маме.
– Жас, ее тут нет. Она нас не слышит.
– Спасибо, что напомнил. Ну, если так, продолжай. Закончи то, что хотел рассказать про отца. Он не знает, кто ты такой, но помнит мое имя…
– Послушай, нам надо поговорить об этом.
Она сделала глубокий вдох.
– Ладно, прости. Рассказывай.
– Иногда у него такой напряженный взгляд, словно он пытается разом включить все клетки своего мозга, сосредоточившись на какой-то мысли. Иногда, в какие-то мгновения, ему это удается. Но когда ему это не удается, он переполнен отчаяньем. Жас, иногда он плачет, – последние слова Робби прошептал.
Жас молчала. Она не могла представить своего жесткого, требовательного отца плачущим.
– Сожалею, что ты это видел. Хотелось бы, чтобы это не было так трудно.
– Я говорю не о том, как было тяжело мне. Я о том, как трудно ему. Хочу, чтобы ты это поняла. Пожалуйста, навести его. В его памяти осталось только твое имя. Не мое, не Клэр. «Не забудь приготовить флакончик «Руж» для Жас», – сказал он мне, когда я уходил.
Робби улыбнулся нестерпимо грустно.
– На свете нет дороже подарка, чем прощение. Пожалуйста, навести его.
– Дорогой мой брат, когда это буддисты успели научить тебя проповедям? – произнесла она, рассмеявшись слишком громко и выдав себя, когда смех застрял у нее в горле.
Жас хотелось бы, чтобы в ее силах было сделать его счастливым. Она хотела, чтобы все, во что он верил, было реальностью, и все его надежды осуществились. Мечтала суметь простить отца.
Надеялась, что существовал легкий путь решения их финансового кризиса. Она хотела, чтобы действительно существовала книга старинных рецептов духов и мазей, использовавшихся в древнеегипетских ритуалах, чтобы она попала во Францию и оказалась спрятана где-то в их фамильном доме в Париже.
Но жить в грезах опасно. И в первую очередь требовалось обезопасить самого Робби. Он был последним ее родственником, оставшимся в живых.
Жас взглянула на ангела скорби.
– Смотрится так, словно на крыльях весь груз печали по усопшим, и они никогда больше не расправятся.
Робби подошел к ней, обнял за плечи и прижал к себе.
– Ангелы всегда могут летать.
Она вдохнула сложный вихрь ароматов, витавший возле него. Прохладный воздух, дождь, яблоневый аромат и многое другое.
– От тебя пахнет, – сказала она, наморщив нос. – Так замечательно.
Она могла дать ему хотя бы это.
– Это мои образцы. То, над чем я работал. То, о чем я говорил тебе по телефону. У меня назначены встречи. Бэтфорд. Бендель. Барни. У нас тут связи.
– По поводу наших классических духов.
– Им интересно то, что есть у меня, Жас.
– Даже если так, у Дома Л’Этуаль нет денег, чтобы открыть новое подразделение.
– Я
