задерживаться на работе! – визжала женщина, отчаянно пытаясь выдрать управление машиной из рук мужчины.
– Но, дорогая, ты сама велела задержаться, – оправдывался мужчина, тем не менее, не отдавая управление автомобилем.
– Они не отстают! – кричала женщина. – Жми! Гони! Черт, что ты ползешь, как черепаха!
– Дом уже недалеко! – возражал мужчина, выжимая педаль газа.
Автомобиль рванулся вперед, женщина взвизгнула, повалившись назад. Корабль навалился сверху, пытаясь захватить машину в плен зеленого луча.
– Ах, вы твари! – вскрикнула женщина и открыв верхний прозрачный люк, принялась швырять в днище низко нависшего над ними корабля всем чем ни попадя.
Машина оторвалась от дороги и дико крутя колесами, запиликала включившейся охранной сигнализацией.
– Да, кто вы такие? – неистовствовала женщина, швыряя вверх свою косметичку.
Мужчина, низко склонившись к рулю, отчаянно нажимал на клаксон.
– Не сдавайся! – велела ему женщина, швыряя в корабль свои туфли.
Вдали показались огни.
– Наш дом! – вскрикнул мужчина и изо всех сил нажал на педаль газа.
Автомобиль рванул, вывалившись из захвата зеленого луча, упал на передние колеса, подпрыгнул и, уходя от преследования, принялся вилять по дороге. И тут, из далекого дома, ударил по кораблю огненный луч, всего один, но какой эффект он произвел! Корабль накренился, свалился на землю и принялся подпрыгивать, кувыркаясь, автомобиль еле-еле ушел от столкновения. Уже возле дома, остановившись, мужчина и женщина выпрыгнули из машины, вглядываясь назад, и увидели, как корабль, будто большая птица, взлетел над темной землей и ринулся в звездное небо.
1
Гостиную заливало утреннее солнце. Мишка подошел к огромному панорамному окну, уставился на желтые стволы сосен. Густой смоляной дух чувствовался даже в доме.
– Мишка! – прокатился крик, кувыркнулся, эхом пронесся до цокольного этажа и плюхнулся в бассейн. – Иди купаться!
В бассейне не столько плавали, сколько бесились три человека: Сашка, Лиза и Маринка. Родные брат и сестры нахмурившегося было на них, Мишки.
– Неохота! – сообщил он радостным пловцам.
– Заболел? – участливо спросила старшая Лиза.
Он поискал в себе признаки болезни, но ничего не говорило за болезнь. Душа пела от счастья, тело просилось в бой, шаги давались легче легкого, и от этого хотелось взмыть в небеса, пугая ласточек. В очередной раз пожалев: «От чего люди не летают?» Мишка выпорхнул за дверь и понесся по обширному пространству зеленого газона, широко распахнув руки и изображая самолет.
– Дети! Завтрак! – перегнулась через подоконник раскрытого окна кухни, повариха, тетя Люба.
– Опять, каша? – с отчаянием в голосе, воскликнул Сашка, едва приблизившись к столу.
– Каша – радость наша, – сообщила повариха.
– Сашка, немедленно садись к столу и, чтобы до последней ложки съел! – пригрозила Лиза.
– Зачем? – Сашка полез на свое место.
– Как это зачем? – возмутилась Лиза и начала перечислять давно избитые факты. – Чтобы вырасти, чтобы сильным стать…
Восьмилетний Сашка скорчил насмешливую гримасу, высунул язык, дразнясь.
Лиза пристукнула ладонью по столу. Самая взрослая, пятнадцати лет, она сама вызвалась быть няней для братьев и сестры. Вечно занятые родители уповали на ответственную, самостоятельную и очень умную дочь.
А вот, Маринка, будучи двумя годами младше Елизаветы, им доверия не внушала. Мечтательница, живущая в розовых очках.
– И, что с тобой будет? – вздыхал отец, в очередной раз, выслушивая бестолковый рассказ средней дочери с ее фантазиями, которые она имела свойство переносить в реальный мир.
Мишка выглядел сильно заинтересованным. Ему на самом деле, до чертиков, хотелось поймать и рассмотреть мысли Маринки, столь же неуловимые, что и солнечные лучи на рассвете. Мишке недавно исполнилось десять лет и, получая подарки, он с удивлением принял от средней сестры картину, которую она нарисовала сама. На картине цвели пышным цветом невиданные огромные фиолетовые цветы, проносились в кровавом небе серебристые тарелки величиной с чайные блюдца и пристально глядел черными, матовыми глазами на Мишку странный пришелец с зеленой кожей, похожий на рептилию. У ног пришельца валялся неподвижной куклой человеческий ребенок, а с тонких губ инопланетянина, застывших в злобной усмешке, стекал ручеек красной крови…
– Тетя Люба, дай позвонить! – прервал
