не получилось. Тогда я оставила свой адрес и телефон. Сегодня во второй половине дня мне позвонили и сказали, что встреча назначена у него дома.
– Кто-то вас надул, – тихо шепнул я.
Вероника посмотрела на меня широко открытыми испуганными глазами. Я положил ей на плечо левую руку, чтобы успокоить. Пока я не узнаю значительно больше об этом деле, не буду обсуждать его в присутствии посторонних. Особенно перед человеком, который так профессионально дерется.
Хотя я, очень может быть, ошибаюсь, но именно этот упитанный стриженый юноша толкнул меня в первый раз в баре гостиницы. Глаза же высокого якобы фээсбэшника очень напоминали глаза одного из телохранителей Зиганшина, сопровождавших того в ресторан. Он держал ствол у моей почки и внимательно заглядывал мне в глаза. Именно тогда меня толкнули второй раз. Ох и не люблю же я хамов!
3
Миркин как ни в чем не бывало спросил Веронику:
– Кстати, как идут дела у вашего папы? Есть новые успехи в получении лекарства?
– Результаты отличные, – ответила девушка совершенно откровенно. – Но никому, однако, они не интересны.
Тот сочувственно покачал головой:
– Такие вещи занимают много времени и требуют немало усилий. Но думаю, Зиганшин мог бы вам помочь. Очень жаль, что наша компания ничем не может быть вам полезной. – Миркин повернулся ко мне и пояснил: – Отец этой девушки ведет очень перспективные изыскания по производству искусственного инсулина. Он приходил с полученными результатами к Бурциевичу, но, к сожалению, это не наша специализация.
– Да, слышал, – ответил я. – А чем именно занимается ваша компания?
– Мы работаем в корпорации «Фармбиопром». Наверное вы слышали о такой. Она достаточно известна.
В голосе его звучала неподдельная гордость. Да, я не раз встречал это название, наверное, не так часто, как «Проктор энд Гембл» и «Джонсон и Джонсон», однако те тоже не раз уверяли с экранов, что заботятся о нас и о нашем здоровье. Впрочем, я не сразу увязал их с конкретными людьми.
– Что вы думаете о том веществе, которое сумел получить Табаков? – спросил я.
– Я, к сожалению, не медик, – ответил Миркин извиняющимся тоном, – а всего лишь управляющий. Менеджер, так сказать. Но, насколько мне известно, у этого вещества мало перспектив. Бурциевич уже заключил крупный контракт с правительством на производство инсулина по другой, импортной технологии. Мы вложили более двух миллионов долларов в строительство завода. Так что наши руки уже связаны. Боюсь, вам крупно не повезло.
Я задумчиво рассматривал летящую навстречу дорогу, которую на сто метров вперед освещали фары моего «джипа».
– Но если изобретение Табакова станет известным, а его метод производства будет поставлен на поток, он неизбежно станет вашим конкурентом, не правда ли? – поинтересовался я.
Миркин усмехнулся:
– Теоретически это, конечно, возможно. Но о какой конкуренции может идти речь, когда инсулин сегодня нужен везде, и в огромных количествах! Скорее,
