уже идут на лад, мы опять погружались в состояние отчаяния, которое стало неотъемлемой частью нашей совместной жизни.
В чем же была проблема? В 1986 году Трэйси и я сказали «согласны», веря, что наша жизнь будет историей с окончанием «… и жили они долго и счастливо…». В течение шести месяцев Трэйси беспричинно кричала, набрасывалась на печенье с шоколадной крошкой и тут же пряталась в спальне, запирая дверь. Несмотря на то что жизнь со мной могла довести до такого состояния кого угодно, я был крайне обеспокоен. Ничего подобного с ней раньше не случалось, и Трэйси, по-видимому, не знала причины своей тоски, – конечно, за исключением того обстоятельства, что она замужем за мной. Вскоре мы узнали, что Трэйси страдает клинической депрессией, и, возможно, ей суждено оставаться с этим на всю оставшуюся жизнь. Надо сказать, что депрессия и тревожность сопровождали всю историю ее семьи. За последние тридцать лет несколько членов ее семьи покончили жизнь самоубийством.
Без надежды на помощь
Мы перепробовали всё: консультации, терапию, витамины, минералы, травы, молитвы, альтернативные техники снятия эмоционального напряжения… всё! За двенадцать лет Трэйси прочитала целую кучу книг по психологии и самопомощи, проштудировала тома книг духовного содержания. Я не знаю, сколько денег мы потратили за эти двенадцать лет поисков: в последний раз, когда мы подсчитали расходы, вышло несколько десятков тысяч долларов. Среди того, что мы перепробовали за это время, были и замечательные практики, которым мы следуем до сих пор, и какие-то из них помогали, но Трэйси все равно продолжала пребывать в депрессии. Мы подумали, что антидепрессанты смогут решить проблему.
Я отчетливо помню, как однажды среди ночи проснулся от криков Трэйси. Включив свет, я в ужасе увидел Трэйси, всю в крови. Кровь была везде – на ней, на ее одежде, на простынях. Она кричала и плакала одновременно. Я бросился к телефону, чтобы позвонить в службу спасения 911, думая, что Трэйси приняла какой-нибудь яд, вызвавший внутреннее кровотечение. Я спрашивал себя, как я смогу вырастить нашего шестилетнего сына, если ее не станет. Пока в моем сознании вертелась эта мысль, я вдруг понял, что произошло: во сне Трэйси расчесала себе ноги до такой степени, что они стали кровоточить. Было много и других побочных эффектов от антидепрессантов, но этот был наихудшим.
Симптомы самой депрессии были намного хуже. Однажды Трэйси решила пройти тест на наличие депрессии в конце книги, которую читала, и выяснилось, что она находится в группе с наиболее тяжелой формой депрессии. Я стал просматривать ее тест, чтобы узнать, как она ответила на вопросы, и был поражен тем, что она ответила «да» на вопрос о том, часто ли у нее возникают мысли о самоубийстве. Она сказала мне, что слишком труслива, чтобы действительно совершить самоубийство, но часто думала о том, как хорошо было бы врезаться в бетонное ограждение дороги и покончить со всеми страданиями.
Депрессия негативно влияла на все стороны нашей жизни. Множество раз мы были на грани. После трех лет брака мы оба – Трэйси и я – хотели развестись. Единственное,
