рую, и как угорелые по академическому парку сейчас бегали далеко не все девушки. Кто-то с особой тщательностью готовился к предстоящим танцам. А кто-то уехал сразу же после вручения бумажки, подтверждающей, что шесть лет в академии мы провели не зря.
– Ты не едешь? – рядом со мной на бортик приземлился Орсо.
Не поехать я попросту не могла. Единственная дочь герцога Хэдрийского, да еще и не обделенная в магическом плане. В некотором смысле мое присутствие на отборе зачтется за выполненный перед страной долг.
– Пару дней назад взяла справку у академического целителя, что здорова и магический потенциал соответствует требуемому, – пожала плечами я.
Орсо немного помолчал и тихо произнес:
– Я наблюдаю за тобой уже две недели, с тех пор как Дар объявил отбор, но так и не понял…
Он прервался, и я вопросительно на него посмотрела.
– Рада ли ты? Хочешь ли ехать? Я понимаю, что от правильного выбора королевы зависит процветание и сохранность Аритерры. Но не думаю, что, если тебя там не будет, Дару не найдут подходящую жену. В конце концов, больше половины наших сокурсниц собираются попробовать себя в качестве невест короля.
– И как думаешь, среди сокурсниц есть подходящие твоему брату девушки? – с улыбкой спросила я.
– Я знаю только одну. – Честный ответ и пронзительный взгляд на меня.
Я на это усмехнулась и покачала головой.
– Не качай мне тут головой! – возмутился Орсо. – Вообще не понимаю, почему бы не сказать, что на ночи Судьбы была ты? И все! Никакого отбора вообще бы не было – тебя просто представили бы духам. Причем, сдается мне, одобрение этих духов для Дара совсем не обязательно. И все! Нужный резерв у тебя имеется, образование есть, тропой духов с Даром легко можешь ходить. Он нас столько раз этой тропой уводил, что сомневаться не приходится. Почему не скажешь?
Смотрю на шпили академии. Красивые такие. И флаг на них развевается тоже красивый, голубой. Хорошо гармонирует с серым осенним небом.
– Рия! – Орсо не нравится, когда его игнорируют.
Почему не скажу?.. Потому что глупенькая и трусливая. Что тогда побоялась сказать, думала, не поверит. Что сейчас, по прошествии четырех лет, продолжаю бояться. И его реакции, и своей.
В детстве он был для меня кумиром, примером для подражания. Мое маленькое сердечко каждый раз рядом с ним замирало в восхищении. В двенадцать лет к замирающему сердечку добавились потные ладошки. В тринадцать мои волосы потемнели. Резко, за сутки. Мой теплый огонек превратился в яростное пламя. Смерть мамы сильно по мне ударила, и хотелось с кем-то поговорить. Орсо в то время отправили в летнюю резиденцию, из близких знакомых во дворце остался лишь Дарион. Молодой король, который тоже недавно потерял родителей. Помню, как заплаканная вошла в его кабинет. Сейчас я понимаю, насколько это был глупый порыв. Он – король, и уже потом, в редкое свободное время, он брат лучшего друга. Но тогда глупая была, маленькая, наивная. И услышала я не слова поддержки, а гневную речь.
– Что случилось на этот раз? Вас с Орсо специально разделили, чтоб вы очередной прием не сорвали. Почему я должен за тобой следить, у тебя матери, что ли, нет?!
Я стояла, смотрела на роскошную корону Дара и пребывала в полнейшей растерянности.
Как он мог такое сказать? Он же сам каждый раз смеялся над нашими с Орсо проказами. Первый спешил нам на помощь, если все заходило за грань допустимой опасности.
Этого просто не мог сказать тот, кто был тем четырнадцатилетним мальчиком, который в один день лишился родителей и старшего брата. А потом сидел на скамейке дворцового парка и плакал. И в его темных кудряшках в утешающем поглаживании запуталась моя ладошка. Точно не мог.
Но последующие слова добили окончательно:
– Адрия, уезжай из дворца, нечего тебе здесь делать. Ты вполне взрослая, чтобы отец мог тебя подолгу оставлять в герцогстве одну.
– Но…
Если то, что он разозлился на мое вторжение без приглашения, еще было понятно, то эти слова… Просто прогнать.
– Но Орсо вернется через пару дней, и…
– Рия, уезжай. – Уверенный, уставший взгляд.
И я развернулась, дернула тяжеленную дверь, вышла, на пороге услышав тихое:
– Ты слишком напоминаешь ту жизнь, которой у меня уже никогда не будет.
– Рия! – выдернул меня из воспоминаний Орсо.
Я перевела на него взгляд. Темные глаза друга смотрели на меня встревоженно.
– Я боюсь, – тихо призналась я. Признание вслух далось тяжелее, чем мысленное обзывание себя трусихой. – Я боюсь Дара, его поведения.
