А к Лилиан Иртон.
– Лиля, милая…
– Что случилось? – вскинулась Анжелина.
Алисия сделала реверанс.
– Король срочно вызывает графиню Иртон.
Лиля кивнула, раскланялась с принцессами и вышла. Но далеко не ушла. Алисия схватила ее за руку.
– Лиля, вызови Тахира! Королю плохо…
– Что с ним?
– Не знаю… жалуется…
Лиля схватилась за сумочку. Да-да, она вводила их в моду. И сегодня все было при ней. Платок, кошелек, еще кое-что… и самое главное – мини-аптечка, без которой ее сиятельство и из дома не выходила. Несколько порошков в пакетиках.
– Алисия, я пошлю за Тахиром, дай только пару слов ему черкнуть. А еще мне надо осмотреть короля.
– Ты с ума сошла?
– Алисия, не спорь со мной. К нему можно пройти? Веди!
Алисия повиновалась командному тону графини. А вдруг и правда поможет?
Камердинер, ломавший руки у королевской спальни, и слова не сказал против. Приказал король пропускать графиню Иртон, он и будет пропускать. И держать оборону от придворных. Король занят государственными делами. И никак иначе.
Лилиан Иртон?
Ее бы не пропустили. Но… графиня была допущена ко двору, графиня дружила с ханганским лекарем, графиня могла помочь. А придворные докторусы… давно известно – высокие посты занимают далеко не самые знающие. Скорее – самые пробивные.
Да и можно ли допускать к королю людей, которые его сильно не любят за указы о гильдиях?
Лучше уж Лилиан Иртон. Слухи-то о ней ходят хорошие…
Ровно через десять минут Лиля опустилась на колени перед Эдоардом. Его величество открыл глаза.
– Вы?
– Ваше величество, молчите, – приказала Лиля. – Вам сейчас вредно говорить. Дайте пульс посчитать.
Больше всего Лиля боялась инфаркта или инсульта. Чай не мальчик. Хряпнет по сердцу – и привет семье. А что тогда начнется в стране?
Сказала бы она это слово, да пульс считает.
Но пульс порадовал. Сто десять. Это, простите, не инфаркт. Не-эт, там хуже было бы. А такой и у нее бывал перед экзаменами.
Это – нервы. А вот что болит? Выясним. Главное, чтобы пациент в процессе не померши.
Работайте, графиня. Расстегнуть чертовы крючки камзола, развязать все завязочки, осторожно раздеть больного – и заниматься делом. Вы – справитесь. Определенно.
Эдоард сначала пытался сопротивляться, но…
Когда нам плохо, разве мы разбираем, кто есть кто? Эдоарду было плохо и душевно и физически – и он приоткрылся. А Лиля… сейчас она прежде всего была врачом, который видел перед собой больного человека. И вела она себя соответственно.
Король? Крестьянин? Вирманин? На горшке и операционном столе – все вы одинаковы!
И Эдоард доверился графине Иртон.
