style="font-size:15px;"> Удивительно устроено человеческое мышление. Скажи мне кто тринадцать дней назад, сколько я всего успею сделать за столь малый срок, послал бы его далеко и надолго. Правильно говорят умные люди: делай что должно, и будь что будет.
Я лежал на солнышке, после тренировки и купания вымотанный до предела, и размышлял о прожитом в данном мире времени. Почему-то лишь в последние дни начал осознавать: я уже не солидный бизнесмен и человек, много испытавший, а молодой пацан, у которого вся жизнь впереди. Может, гормональная система проснулась от активной кормёжки? Слава богу, половой активности пока не наблюдаю, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Правда, как ни лопаю, ни капельки не поправился, всё куда-то проваливается. Ха… остаётся надеяться, это растёт мой внутренний мир.
Питание нашей компашки я вроде наладил, хотя далось мне это нелегко. С рыбой поначалу были проблемы. Удочку решил забросить: некогда с ней возиться, да и не клюёт почти. Пришлось вспомнить, как плести вершу, которую здесь, в Сибири, называют мордой, или мордушей. Это ловушка такая для рыбы, из веток сплетённая. Удобная штука: забросил в воду – и гуляй свободно, только не забывай периодически доставать попавшуюся рыбёшку. Знахарка говорит, в сибирских деревнях все так ловят. Количество добытой рыбки сразу возросло. Карасей в глине я к ужину нынче постоянно готовлю, уж больно женщины к этому блюду неравнодушны. Потом и на Волчьем ручье поставил парочку мордуш, там крупный хариус встречается.
Но всё же больше всего здесь дичи и зверья. Ну, неудивительно, место довольно глухое. Где-то на западе, верстах в восьми от хутора, находится родная деревенька Мишки и Машки, на юге, верстах в семи, – деревня сибирских старожилов. Из них редко кто охотится, и то в основном зимой. А на север и восток вёрст на семьдесят глухая тайга, и там никто не живёт. Даже прохожих охотников Софа в этих местах за полтора года ни разу не видела.
Новых силков не ставил, но накопал мелких ям-ловушек. Ох и намаялся же деревянной лопатой землю ковырять, мама дорогая! Зато теперь туда регулярно рябчики попадают. Всего и надо-то лишь ямку в форме кувшина выкопать – сверху узкую, снизу широкую, тонкими веточками и листиками дыру прикрыть, а на них хлебных крошек насыпать. Птица, провалившись, выбраться уже не способна. Иногда в яме то куропатка оказывается, то глухарь. Скопился излишек дичи, взялся её коптить. Копчёненькое хорошо идёт в качестве дополнения к свежему, и запасец на чёрный день скапливаться стал.
Я и клетки смастерил, сейчас в одной три куропатки копошатся, а в соседней пара длинноухих тусуется. Не-не, не эльфы, бойкие серые зайцы. Одного от силков на вытянутых руках вынужден был нести: он лапами сучил не хуже пропеллера, в клетке и то не сразу успокоился. Как у него сердечко выдержало, не представляю; такие горячие, когда их за уши из ловушки достаёшь, обычно от разрыва сердца умирают. А вообще из всех животинок мне за двенадцать дней попалось аж шесть зайцев, да ещё колонок заглядывал, но он прямо у меня на глазах выкрутился из силков и слинял, только хвост мелькнул.
Из
