не выезжала, а, тут – беги и спасайся от всего мира.
– Замаскировать тебя надобно. – решила Фокина, придирчиво присматриваясь к лицу подруги. – Вдруг, тебя уже полиция разыскивает за попытку убийства бывшей жены твоего будущего мужа? Знаешь, как баб Тая обрадуется, когда тебя арестуют? Да она три дня плясать будет – от счастья. И радикулит, о котором она всю дорогу ноет, не помешает.
Радовать противную соседку, Александре не хотелось категорически и она, согласилась на все, в том числе и на маскировку.
– Ну её, твою юбку. – фыркнула Фокина. – Несчастливая она какая-то. Ты, когда её одеваешь, постоянно падаешь и пачкаешься, а на даче машинка-автомата отсутствует. Там, вообще, из удобств – сортир на улице и колодец. Штаны натягивай.
– Жарко. – вяло пыталась протестовать Саша, но Марьяна проявила редкостную непреклонность.
– Зато – удобно. – твёрдо заявила подруга. – И, бегать и, падать. Остальное – потерпишь.
Через три четверти часа, покорно семеня за решительно настроенной Марьяной, Александра, предварительно расцеловавшись с заплаканной Екатериной Власовной, покинула дом украдкой, точно воришка, через черный ход.
Владислав Семенович, обеспокоенный и сердитый, спешил к знакомому подъезду, переживая за душевное здоровье своей Сашеньки, к которой так и не смог вырваться до самого вечера.
В руках у Смолкина болтался пухлый портфель, весьма солидного вида, а в портфеле – коробочка, обвязанная кокетливой розовой ленточкой.
Ну, никак не мог Смолкин прийти к своей девушке без подарка, после того, как она подверглась коварному преследованию со стороны его бывшей супруги.
В коробочке лежал новенький сотовый телефон, в стильном чехле, дамский, с забавным пушистым брелочком.
Саше он должен был обязательно понравиться, во всяком случае, Смолкин на то очень рассчитывал.
Владислав Семенович чувствовал себя очень виноватым из-за того, что не смог оградить Сашу от преследований Алисы.
Мечта о тихом семейном счастье, о жене и трех милых детишках, повисла на волоске.
Смолкин упрямо всхрапнул, готовясь биться за семейный очаг до последнего.
*
…. – И, тут, значится, выбегает, из кабинету, Сашкин хахаль, весь такой расхристанный, с удавкой на шее, – громко вещала баб Тая, собравшая вокруг себя целую толпу любопытствующих соседок, обожавших сплетни и всякие казусные истории. – а на плече у него – баба… полуголая.
– Как это – полуголая? – ахнул кто-то из впечатлительных домохозяек.
– Так и есть – полуголая! – важно подтвердила баб Тая, мелко тряся острым подбородком. – Юбка до самого пупа задралась, сиськи, как есть, все наружу, глаза – шалые, как у цыганки в запое… А, хахаль Сашкин – весь в засосах!
– Чего ж это, Сашкин хахаль посторонних баб прям на работе пользует? – брезгливо поджала губы Василина Прокофьевна,
