элементами необузданности, доводя себя и партнершу до окончательной обессилености ввиду длительности заезда.
В некоторых случаях любовные инструменты, мои или партнерши, или оба, в связи с дефицитом ЛСМ (любовно смазочного материала) заполучали незначительные повреждения в виде болезненной припухлости, пунцовости, потертости и прочего чувствительного брака, в предощущении которого, приобретя некоторый жизненный опыт, удостоверившись, что голубка получила с лихвой и стенания ее осточертели, и вызывают лишь недобрую садистическую усмешку, которую я уже минут двадцать афиширую, гримасничая и скрежеща зубами (скрежеща в меру и чрезвычайно умело), я обращался к тактильным ласкам, успокаивая.
Впрочем, на отдельных особ мои ужасные актерские физиономии действуют не адекватно (или напротив, адекватно) возбуждающе, и моя спина и прочие филейные части покрываются царапинами и бороздами нежного сладострастия. Впоследствии, играя с подобными экзальтированными представительницами, я облачался в долгополую плотно прилегающую рубашку на шелковой или вискозной основе.
Оставив удовлетворенную, обезволенно распластавшуюся голубку в одиночестве, я, уже про себя, неслышно двигая челюстями, отправляюсь в ванную комнату и становлюсь под душ, с остервенением и вялостью смывая с себя пену лицедейского пота. Дверь ванной слегка приоткрыта или просто незаперта не по моей забывчивости, а с сугубо практической целью.
Не разрешившись от перевозбужденного семени, я не чувствую, что достиг нирваны или совершенства, если следовать рекомендациям восточных медитативных секс-мудрецов, утверждающих, что способность мужчины, своею волей удержавшего в себе собственное семя при половом сношении, – есть величайшая способность мужской воли, которая далеко не каждому дается в этом подлунном чувственном мире…
Вместо гордости за свои мужественные способности во мне преобладают совершенно противоположные чувства, а именно – недоуменного, запыхавшегося лесоруба, взявшегося валить прелестную лиственницу, подобравшегося под ее пахучий душистый подол со своей увесистой мотопилой «дружба», и вместо сладостного ожидаемого падения, – нескончаемо нудный визг тупящихся зубьев пилы, трудный лесорубный пот, прихватываемое дыхание, – а таежная красотка и не помышляет задираться кверху подолом…
И, разумеется, мой организм сам подсказал выход из этой тупиковой ситуации: нужно взять дело в свои собственные руки, точнее, в руку, – рукоблудие, вот до чего докатился я со своей психопатической студенческой привычкой.
Занимаясь суррогатным удовлетворением самого себя, я опять же мучил свое воображение, что вот-вот дверь ванной распахнется, и моя утомленная и сто раз удовлетворенная голубка застанет меня за этим, в сущности, постыдным, унизительным (прежде всего для нее, для ее женского самолюбия) самоистязанием.
И со всей отчетливостью представивши
