же патриотизм, как и он сам. Однако, как показали дальнейшие события, дружной работы в этих совещаниях не получилось из-за откровенно враждебной позиции многих общественных деятелей, пытавшихся их использовать для подрыва царской власти.
К моменту принятия командования Царем старое кадровое офицерство, воспитанное в традициях патриотизма и жертвенного служения Родине, «вследствие значительной убыли в боях стало лишь небольшим процентом по сравнению с новым офицерством, призванным под знамена во время войны и прошедшим иную школу в смысле критического отношения к традиционным представлениям о государственном устройстве и порядке». Командный состав этого нового офицерства был пронизан штатским духом в самом худшем смысле слова, отражая в большей степени интересы интеллигенции, лишенной национального сознания, считавшей армию неким чуждым механизмом подавления народной воли, орудием деспотии.(Очень похоже, особенно в Москве).
Первые месяцы Государю пришлось работать с военным министром Поливановым, назначенным на этот пост по рекомендации великого князя Николая Николаевича. Министр этот был масон, входил в Военную ложу и состоял в близких отношениях с А.И. Гучковым[Генерал Поливанов до 28 апреля 1912 года был помощником военного министра Сухомлинова. Охлаждение Сухомлинова к своему помощнику происходило по мере сближения Поливанова с А.И. Гучковым.]. Свои истинные убеждения Поливанов скрывал под маской преданности Царю, вместе с тем принимая участие во всех интригах и заговорах против него. Но, может быть, самой главной ошибкой Государя стало назначение начальником штаба Ставки генерала М.В. Алексеева, входившего, как и Поливанов, в масонскую Военную ложу. С приходом Государя в Ставку Восточный фронт был разделен на три фронта: Северный прикрывал Петроград, Западный – Москву, Юго-Западный – Киев. Кроме того, существовал еще Кавказский фронт. После изучения военного положения, учитывая возможности снабжения, новое руководство Ставки принимает решение о подготовке решительного наступления только в марте 1917 года, направив все силы удара против австро-венгерской армии. Такое решение позволяло русским войскам перевести дух после изматывающих боев 1915 года, произвести все необходимые приготовления, накопить запасы вооружения и боеприпасов.
Однако деятельность союзников заставляет снова изменить русские планы. Еще осенью 1915 года в Россию приезжает известный французский политик Поль Дюмер, а за ним в январе еще два представителя французского правительства, А. Тома и Р. Вивиани, – все трое масоны, которые и по официальным, и по масонским каналам начинают воздействовать на русское командование, убеждая его продолжить борьбу, как тогда говорили, «до последней капли крови русского солдата». Дюмер добивается от русского правительства согласия на отправку во Францию русских солдат в обмен на вооружение, рассчитывая получить 300 тыс. человек. Государь был решительным противником такого обмена. Тем не менее масонское окружение убеждает
