грудью у порога, чтобы не пропустить этого наглеца?
– Не, я с девочками сплю только по согласию, – усмехнувшись, произнес он, особенно выделив слово девочки.
И на что это он, интересно, намекал?
На моем этаже меня ждал сюрприз – открытая дверь.
– Черт.
– Только не говори, что забыла воспользоваться замком. – Богдан остановился и опять засунул ладони в карманы, натягивая тем самым шорты и привлекая мое внимание к своему паху. Я на мгновение так и зависла, а потом, часто заморгав, мотнула головой. Дура!
– Вот именно, что я ее закрывала, – прорычала и двинулась вперед.
– Стой, – резко произнес он и, оттеснив меня, первый вошел в квартиру.
Надо же. Это было такое проявление джентльменского поступка или лишь приступ любопытства? Если второе, то он зря старался, в квартире была Любовь Петровна – хозяйка этой жилплощади, женщина средних лет в теле. И она, матерясь себе под нос, выкидывала из шкафа мои вещи.
– Эй, вы что творите? – закричала я и начала поднимать с пола одежду, не попавшую в чемодан.
Зря я это сделала, потому что проглядела, как Любовь Петровна выдвинула среднюю полку справа и начала опустошать ее. Причем на этот раз не в чемодан, а прямиком в нас.
– Наконец-то явилась! На, сама собирай свое шмотье, – закричала женщина, а я, застонав, подорвалась, пытаясь ее остановить, но было поздно. На нас с Богданом посыпался практически самый настоящий водопад из моих трусов и лифчиков.
– Рыжик, а у тебя есть вкус, – задорно произнес парень, снимая с плеча красные кружевные стринги. О нет.
Нет. Нет. Нет.
– Отдай! – заверещала я и, забыв о хозяйке, бросилась к Богдану.
Красные он отдал сразу, но вот непонятно когда появившиеся в его левой руке хлопковые голубые слипы в цветочек он приподнял вверх и помахал ими перед моим носом.
– Их тоже?
– Дай, – я уже практически рычала от абсурдности ситуации, но координация у левой руки была плохой, и я никак не могла успеть их поймать.
– Два месяца борщей, Рыжик, и трусы твои.
– Да что ты прицепился, – заорала я, – я вообще не умею варить борщ, только щи.
– Не знал, что они отличаются, – серьезно произнес он, – но, думаю, и щи сойдут. – Он смял голубые слипы, прижал их к своей груди и картинно закатил глаза.
– Извращенец, – прошипела я и сдалась.
Проигранная битва – это еще не вся война.
Одними трусами можно было и пожертвовать, но просто необходимо успеть собрать все остальное. На полу вокруг нас валялось еще штук двадцать.
Богдан поджал плечами и обратился к хозяйке, про которую я из-за накатившего стресса совершенно забыла.
– Что здесь происходит?
– Разве не видно, молодой человек? Аврора от меня съезжает. Сегодня же.
– Еще чего, – вмешалась в разговор,
