в опасном Южном Ледовитом океане.
«Да, видимо, и нет особого смысла обследовать берег, обитаемый только пингвинами, морскими львами да котиками, которых-то и остались чуть ли не считанные единицы, так как были почти полностью истреблены приезжавшими сюда командами промысловых судов. К тому же, обойдя с южной стороны большую половину побережья острова Южная Георгия, представляющего собой каменные горы со снежными вершинами и с ложбинами и расщелинами между ними, наполненными льдом, мы так и не увидели ни одного куста и вообще какого-либо растения за исключением местами желто-зеленеющего мха, – рассуждал Андрей Петрович, глядя на еле видимый из-за непогоды берег. – Надо бы по этому поводу посоветоваться с Фаддеем. Ведь только он имеет право принимать решения. Я же только могу – и обязан! – сказать ему свое мнение, но не более того».
Стоя на ходуном ходящем мостике под мерзопакостным косым дождем, бьющим в лицо, и порывами завывающего в снастях ветра, капитан, словно читая его мысли, почти прокричал ему на ухо:
– Ну что, Андрюша, приехали? У тебя есть еще какой-нибудь научный интерес к этим забытым Богом местам?
Тот же, пораженный то ли проницательностью Фаддея, то ли общим ходом их мыслей, отрицательно покачал головой.
– И на том спасибо! – рассмеялся Фаддей Фаддеевич, обняв его за плечи. – А ведь ты, шельмец, как всегда, оказался прав – потеряли с твоими шкурами у гавани Марии полдня, а сэкономили не менее недели.
– А ты почаще вспоминай Кускова Ивана Александровича – поверь мне, не повредит, – парировал улыбающийся Андрей Петрович.
– Все язвишь, Андрюша, все язвишь… – смотрел на него капитан долгим невидящим взглядом, думая о чем-то, а затем, видимо, приняв окончательное решение, приказал сигналом передать «Мирному» следовать за «Востоком» и повернул шлюп к северной оконечности Земли Сандвича, которую намеревался обследовать с восточной стороны, ибо капитан Кук, открыв ее, осмотрел только с западной.
Хмарь прошла, вышло уже из-за редких туч солнце, и вроде бы даже как и потеплело. Матвей с Макаром развешивали на верхней палубе шкуры морских слонов и пингвинов, и вокруг них стали собираться любопытствующие матросы, свободные от вахты.
– Чем занимаемся, вестовые? – посыпались вопросы.
– Да вот господин ученый приказали изготовить чучела этих зверей, так мы с Макаром и развешиваем их для просушки.
– И кто же будет изготавливать эти самые чучела, – ехидно спросил один из матросов, – случаем, не вы ли?
– Случаем, я, – огрызнулся Матвей, – а Макар будет помогать.
– Ох, братцы, и насмотримся мы на эти чуда в перьях! – хохотнул рыжеволосый матрос.
Матвей глянул на мостик, где маячили фигуры Андрея Петровича и капитана. «Эх, была не была!» – решился он, юркнув в каюту. А когда появился с чучелом чайки в руках, среди матросов пробежали
