засмеялся сухим лязгающим смехом:
– Хорошо, сердобольный ты мой. Поехали искать больницу. В ментовке заведут дело по наезду, а у тебя защита диплома на носу. Тебе нужен этот геморрой? К тому же, по ходу, у старой клюшки сломан позвоночник. А это значит, что в лучшем случае она будет лежачим инвалидом на всю жизнь. В худшем – склеит ласты по дороге. Нам, кстати, забот меньше.
Карпыч глубоко вздохнул.
– Ром еще остался? – с надеждой спросил он, и Фил с готовностью протянул ему бутылку.
Иномарка, скрипнув шинами, развернулась и покатила в обратном направлении.
– Кстати, почему во время ДТП всегда башмаки слетают? – полюбопытствовал Карпыч.
– Что тут непонятного, все и так ясно, – хмыкнул Фил. – Машина сбивает тело, а не ботинки. Обувь остается на месте, она трется подошвами об асфальт, происходит сопротивление, и терпилу просто как бы выдергивает из башмаков.
– Надо же…
– Физика, мля, – с важным видом сказал Карпыч.
Ливень не прекращался, и дворники с монотонным скрипом послушно елозили по растрескавшемуся лобовому стеклу.
Когда в 18:59 экран погас, Юрий вскочил со своего места и принялся мерить камеру шагами. Края его измятой рубахи развязались, демонстрируя плоский живот, покрытый седоватыми волосками.
Жанна обессиленно опустила голову. В висках колотило, глаза щипало, словно в них сыпанули толченого стекла, ее бросало то в жар, то в холодный пот. Кошмарные кадры фильма, повторяющиеся каждый час с убийственной монотонностью, доводили до безумия. В какой-то момент ее вдруг вырвало. С этого мгновения она сфокусировала свой взгляд на электронном табло времени, цифры на котором мерно отщелкивали свой счет, и уже не отводила его до конца фильма.
С тихим шорохом с потолка спустился «ужин», и Алексей, оживившись, тут же заспешил к пакетам.
– Хоть бы вином меню разнообразили, – заметил Рэд с кривой улыбкой. Взяв несколько раздутых зерен кукурузы, он закинул их в рот и запил пивом. Его острый кадык задвигался.
– Это мерзость, – тихо проговорила Жанна.
– Я тебя понимаю, дорогая, – с видом терпеливого человека кивнул режиссер. У него было такое лицо, словно он пытался что-то объяснить капризному ребенку. – Но у нас нет другого выбора. Хорошо, что хоть дают молоко…
– Я не о еде. – Женщина резко вскинула голову, в ее глазах сквозило отвращение. – Я о фильме. Если эту блевотину вообще можно назвать фильмом.
– Блевотина у тебя под ногами, – заметил Юрий. Взяв свою порцию ужина, он сел на пол и захрустел попкорном. – Спасибо, что добавила еще один аромат в наш кинозал.
– Юрий, не нужно, – поморщился Рэд. – Жанна в особом положении. Мы должны быть добры, как это ни банально звучит. То, что происходит на экране, остается на экране. А реальная жизнь – вот она…
«Так ли это?!» – сделав глоток молока, задала сама себе вопрос Жанна. В желудке вдруг произошел спазм, его стало выворачивать, и она с трудом удержалась, чтобы вновь не вырвать.
К
