style="font-size:15px;"> – Шеф, у меня странное сообщение от борта NP412. Они запрашивают, не проводят ли наши ВВС полёты в их эшелоне. Говорят, мимо них только что на большой скорости прошёл истребитель. У меня от военных такой информации нет. Может, вы знаете что-нибудь?
– Ничего не слышал. А где именно они сейчас находятся?
– Секунду. «НАПС» показывает, что они сейчас проходят над южной оконечностью озера Веттерн, движутся курсом к Кристианстаду и далее, на Берлин.
– Хорошо. Дай мне их точные координаты, я свяжусь с ВВС. А ты сам подежурь с ними на связи.
– «Петрозаводск», это «тридцать седьмой». У нарушителя снизу чисто. Ни подвески, ничего. Обычный самолёт.
– А эмблемы, надписи? Ты что-нибудь видишь?
– Нет, я позади него и ниже. У меня горючее на исходе. Осталась минута, может быть, полторы. Что мне делать дальше?
– Включи аварийную частоту и потребуй представиться. Как понял?
– Вас понял, «Петрозаводск». Вот только… а что именно я должен сказать?
– Чёрт, «тридцать седьмой», ты чем в училище занимался? Говоришь: «Неизвестный самолёт, вы нарушили воздушное пространство России, немедленно назовите себя». Понял? Давай, шевелись, время, время!
Генерал армии Нефёдов выслушал доклад.
– Так, если я правильно понял, с виду это обычный самолёт, но мы не можем определить ни его назначение, ни принадлежность?
– Так точно, Михаил Петрович, – главнокомандующий воздушно-космической обороны говорил быстро, времени на раздумья у них почти не осталось. – Нам нужно прямо сейчас решить, какой приказ отдать истребителям. Тот, что рядом с целью, через минуту должен будет возвращаться, иначе не дотянет до базы. Второе звено будет там только через пятнадцать минут. Вопрос – можем ли мы дать нарушителю эти пятнадцать минут?
– А что будет делать второе звено, когда долетит до него?
– Попытается принудить к посадке, будет эскортировать по дороге к аэродрому, в случае отказа – собьёт.
– Тот истребитель, что сейчас на месте, может это сделать?
– Конечно. Вот только времени у него мало.
– Ничего, успеет. Хватит этих покатушек в нашем небе. Делаем так. Твой истребитель принуждает нарушителя следовать за собой. Сопровождает его до встречи со вторым звеном. Передаёт им сопровождение, после чего чешет на базу. Вот так.
– А в случае отказа подчиниться?
– А в этом случае – стреляет. Это он умеет?
– Ну, уж скажешь! Обижаешь, Михаил Петрович!
Самолёт встряхнуло, в желудке возникло не самое приятное ощущение. Потом тряхнуло ещё раз. Клаус Майер открыл глаза. Почти сразу в салоне раздался мелодичный сигнал, и на панели впереди зажглась надпись «Пожалуйста, пристегните ремни». По громкой связи разнёсся голос стюардессы:
– Дамы и господа! Наш самолёт входит в зону небольшой турбулентности.
