Половина бывших школьников, изрядно подпивших, кто песни пел, кто бил себя в грудь, клянясь в любви и верности, а кто и, просто, спал. В какой-то момент на танцполе остались две пары: Люся с Володей, уже переодевшемся в гражданку, и Лариса с Максом.
– Давай поменяемся партнёршами, – предложил математик. – Для разнообразия.
Люська дёрнулась, но выпендриваться не стала.
– Всю жизнь мечтала познакомиться с морским офицером. Не ревнуй, милый, – заплетающимся языком прокукарекала Ларочка.
– Люда, я не рассказывал ей ничего о тебе. Тем более, мы тогда ещё и не встречались. Что взбрело в голову этой фантазёрке? – Макс прохрипел эти слова сразу, как будто они у него на кончике языка готовились к старту и "пли"…
– Вы считаете, мне это интересно? Тем более про фантазии. Я предпочитаю сегодняшний день и планы на будущее без всяких профанаций. Одним словом, мы разговариваем на разных языках, и ценности у нас, видимо, тоже разные. Я ценю в людях ум, честность и искренность. Ой, извините, что-то я не туда, шампанское, видимо. Как поживаете, Максим Эдуардович?
– Людмила, сейчас же прекрати. Я тебе не гуру, я – друг. Давай домой провожу, пора уже. Да и мороз под тридцать, а я на машине.
– Меня Володя проводит, для этого есть такси. И потом, ваша сожительница – Карлсон? Она живёт на крыше, и сама долетит? Карлриса. Точно, ей подходит: Лариска, у которой сносит крышку. Поаккуратнее с ней, а то нафантазирует, не разгребёте, уважаемый. Алёшкин, нам пора. Всего хорошего, Максим Эдуардович! Привет Москве.
Проклятый сапог никак не застёгивался. Володя, боясь порвать колготки, и так и эдак крутил собачку змейки, всё мимо, какая-то нелепая ситуация, страшно смущающая будущего морского волка. Люська, устав прыгать, уселась. А бравый моряк стоял перед ней, как принц перед Золушкой, и всё заглядывал в глаза девушки, извиняясь и балдея одновременно. Да он бы всю жизнь так перед ней простоял. Завтра Володя обязательно расскажет Люсе о своей тайне, о его чувствах к ней, вспыхнувших ярким огнём, теперь уже серьёзно, по-взрослому. Сегодня неудобно, они оба устали, для объяснений нужна романтическая обстановка. И он уже кое-что придумал…
– Какие шикарные сапоги, итальянские, небось, с армянского рынка? – Какой же неприятный голос у пассии Максима.
– Конечно, вам, видимо, хорошо известен ассортимент этой помойки, раз вы так хорошо разбираетесь что к чему. – Парировала Люся.
– А что тут разбираться? Всё, что не фирма (ударение на последнем слоге) – помойка. А на мне только брендовая одежда, и я могу отличить помойных крыс от благородных шиншилл. – Отбила удар Лариса.
– Ну тогда вы должны знать, что самую лучшую обувь в Москве делают именно армяне. Мне она не по карману, приходится обходиться Италией. Да и шубы из зверей, будь то крысы или шиншиллы, я не ношу. Ну что, Володя?
– Нужна свечка, – Максим стоял, держа в руке огарок. – Сможешь? – Это он моряку.
И действительно, молния поддалась. Все разъехались по домам. Алёшкин доставил Люсю до подъезда,
