этим же вечером. Добралась поздно, заснула сразу. И проснулась тоже, в пять тридцать, как на работу. И всё, сна ни в одном глазу. Ну что ж, пойдём гулять. Гостиница для персонала находилась в самом городе, а ехать на стройку было ещё рано. На полу под дверью торчала бумажка.
"Люда, я тебя вычислил. Не стал мешать. А завтра жду в семь тридцать в кафе за углом. Я."
Нет, ну каков! Я! Как будто она сразу должна догадаться, кто этот "я". Конечно же, Максим. Он её вычислил, математик, на арифмометре или на счётах? Что, всё так просто? Должна была приехать она, проявить инициативу? А он? Где был он?
Эти полтора часа Люськины мозги никак не хотели занять своё место. Они прыгали, несли галиматью, оправдывали, обвиняли, короче, плавились. И в семь тридцать она уже устала от себя настолько, что даже не заметила, как пришёл Макс.
– Люда, привет! – Как-то обыденно поприветствовал он. – Ты зачем в наши края? К профессору? Он говорил, что ты должна подкатить на днях. А я завтра уезжаю, насобирал информации вдоволь, теперь нужно всё это обработать, и в дело. Так что, попрощаться пришёл.
– А если бы я не приехала, не попрощался бы? Ну и прекрасно, какие церемонии, счастливого пути, Максим Эдуардович! – Вот бы дать ему по башке, влепить по морде, выплеснуть кофе в лицо, как он тогда, на вокзале, в урну. – Привет семье! Следующий автобус в восемь? Мне пора.
– Я провожу.
– Да зачем? Лишние телодвижения, Максим Эдуардович. Идите собирайтесь, вас семья ждёт, столица, опять же. А мы уж тут, как-нибудь, периферийно.
– Люда, ты очень дорога мне, очень. – Он попытался поймать её руку, она отдёрнула, в сердцах. – Но я не могу бросить всё, не умею жертвовать своим делом, понимаешь? Очень много поставлено на кон. И семья тоже. Если сможешь…
– Не смогу. – Перебила Люся. – У меня тоже грандиозные планы, и мне тоже нужна семья. По-моему, всё понятно. Приятно было познакомиться. То есть, по… Да неважно. Прощайте, Максим Эдуардович.
Она не бегала так никогда. Чуть не влетела под машину, обложенная пятиэтажным матом, подвернула ногу, порезалась о прутья забора, первой забралась в автобус и уселась около окна заднего сидения. Максим стоял на другой стороне дороги, красивый, подтянутый, сверкающий своими страшно притягательными, чисто голубыми глазами. Человек, за поцелуй которого Люська отдала бы пол жизни, или даже всю. Но он не её мужчина, он – чужой муж, отец чужого ребёнка, просто чужой. Нет, Людочка, не ври сама себе… Она отстранилась от окна, закрыла глаза, закрыла доступ к душевным мукам. Попыталась закрыть…
Очень плодотворно пообщавшись со своим любимым учителем, немного отвлеклась, посмотрела грандиозную стройку, аж дух захватывает, какие масштабы и горизонты. Посетила музей, купила маленький самоварчик на шишках, мечту своего отца, подарки маме и сестре и обалденный льняной сарафан для себя любимой, который тут же и надела. Набрала вкусностей и с полными сумками вернулась назад.
