они двинулись "тихой ногой".
– Во-первых, здравствуйте. А во-вторых, что это он натрепал, разгильдяй, про меня? Он – Мишка Квакин, а я – Тимур, или Тимуриха, или Тимуренция. Мы с ним не совпадаем. Только поём вместе летом, под гитару, тут ему равных нет.
– Я бы градацию провёл наоборот: Люська Квакина и Витька-тимуровец. Он у нас в армии и за маму, и за папу был. За правду бился до конца.
– А вы были в армии? А как же пушечное мясо из наших мальчишек? – Люська дёрнулась, нога поехала не в нужном направлении, уволакивая за собой и все остальные органы, и оказалась зажата между пакетом и кольцом рук.
И глазами, голубыми-голубыми, сердито смотрящими на неё.
– Людмила, не озоруй!
У Люськи поползли вверх и глаза, и брови. Её так не называл никто. Она – Люся, и этим всё сказано. Два раза, при получении паспорта и свидетельства об окончании музыкальной школы, проскакивало это имя. И всё. И вдруг? И как красиво он сказал: "Людмила"…
– Меня Люся зовут.
– Нет. В школьных документах есть только Людмила Градова, очень красиво. Ну что, дошли? В вашей пристройке лифта нет? Давай уже донесу до квартиры.
А потом и в квартиру, и картошку почистил, и мясо прокрутил. Наелся борща, поблагодарил и ушёл. А Люська перевоплощалась в Людмилу… Вот стоило просто пообщаться по-человечески, и человек раскрылся совсем с другой стороны. Ну как же он хорош! Статный, быстрый, пахнет лаймом, рассказывает – заслушаешься. И не какой он не математик. Он – разработчик компьютерных программ широкого профиля. Отработает год в школе по чьей-то там просьбе и вперёд, хоть в космос. А глаза… Так, Люся, спокойствие, только спокойствие…
Поток слёз, откуда только брался, не прекращался до тех пор, пока город не скрылся за пеленой снежной позёмки, поднимаемой ветром. Люська обнимала плюшевую собаку, подаренную кем-то из одноклассников, сестра – куклу, красивую, немецкую. Она была на седьмом небе от счастья, получив кучу конфет, открыток с пожеланиями, сувенирчиков и маленьких мягких игрушек, надаренных её старшей сестре на долгую память… На вокзале был весь класс, и параллельный тоже. Даже классная пришла и "вобла". Они всё извинялись перед мамой Люськи за две четвёрки в аттестате – по биологии и математике. А Людмила всё надеялась увидеть Максима… И уже в купе, засыпая, решила: "Наверное, некогда ему, очередные пестики с тычинками "изучает", применяя свой матанализ…"
Южный город, шумный, большой, неухоженный, но сияющий новогодними гирляндами, не понравился. Совсем не произвёл хорошего впечатления. Причём, и на маму тоже. Грустно встретив Новый год, также прошли и каникулы. У папы не было свободного времени, он что-то там принимал, «входил в должность», приходил поздно. Поэтому девочки полазили немного по городу, ознакомились с окрестностями и осели дома. Сестра уплетала целыми днями конфеты "Птичье молоко" и воздушную кукурузу, а Люська с мамой – южные, вкуснючие яблоки, в большом количестве доставляемые отцом. Весной стало понятно, что без вмешательства усиленных спортивных занятий
