Джуди, а антеннки на ее макушки покраснели от негодования. – Я лучше знаю, как решаются такие вопросы! И они решаются не в одиночку.
Эльгендорф даже задохнулся от такой наглости. Он, конечно, уважал Джуди и дорожил ей, но в такие моменты, когда она включала в себе «взрослую», очень хотел выключить Связистор или вообще разбить его об стену, чтобы больше не слышать этого важного тона.
Но, как бы ему ни хотелось сделать именно это, он понимал, что лучше уж он будет работать с Ванравом, чем потеряет Планету из-за гордыни.
– Ладно, твоя взяла. Ванрав, пусть будет он. Только найди мне информацию, пожалуйста. На вас с Захарри одна надежда, – смиренно вымолвил Вильгельм, даже чуть голову склонив, а Джуди, обрадовавшись, позвала Захарри и сообщила Почитателю, что уже бежит в библиотеку.
После этих слов экран погас.
Вильгельм просидел на полу еще несколько минут. Он чувствовал себя поверженным и жалким. И когда в комнату вошел Нуд и спросил, не принести ли грустному Вильгельму чая, Эльгендорф прикрикнул на него и приказал закрыть дверь. Карлик хлюпнул носом и сразу же выполнил приказ.
Вильгельм продолжал сидеть на полу, опустив голову. Он будто стал маленьким, как тогда, в студенческие годы, когда ему постоянно только и говорили о возрасте. И пусть сейчас он подрос, но все окружающие все еще считали его малышом. И, видимо, чего бы он ни добился в жизни, для всех он так и останется развитым не по годам карапузом.
Старые часы с кукушкой в коридоре пробили шесть вечера. Живот Вильгельма вспомнил, что Почитатель с утра не ел, и Эльгендорф, фыркая от недовольства, отправился на кухню. Там он снова увидел карлика, который, кажется, перебрался из своей комнатки сюда. Нуд запихивал в рот кусок торта, размазывая крем по веснушчатой мордашке, и что-то бормотал себе под нос. Шура сидел на столе и рылся в коробке с китайской лапшой.
– Эй, Нуд. – Вильгельм погладил карлика по кучерявой макушке. – Не обижайся. Я могу быть резким. Я не человек все-таки. У меня в мозгу – что-то неподвластное объяснению.
– Я не обижаюсь, – пробубнил Нуд, хотя, разобрать что-то за жеванием было сложно. – Просто я не хочу, чтобы Вы страдали, Господин. Вам отдохнуть надо.
– Я сейчас очень надеюсь на то, чтобы меня не отправили в бессрочный отпуск, Нуд, – пошутил Вильгельм, но ему стало грустно.
Шура залез на колени Эльгендорфа по штанине и свернулся жирным калачиком. Вильгельм поглядел на крыса и задумался. Он не помнил даже, сколько лет Шуре. Вильгельм вколол ему ген роста и долгой жизни, такой же как когда-то Нуду, но внешность крыса почти не изменилась, он просто вырос, а вот секретарь стал похож на зверька, в нем мало осталось человеческого. Может, он тогда перепутал колбы?
– Извините, а Вы бы не могли рассказать о Космосе так, как Вы его видите? – С надеждой в глазах спросил Нуд, думая, что смена темы разговора как-то поможет Вильгельму отвлечься.
Эльгендорф так расстроился и так давно ни с кем не говорил «по душам», что не мог отказать и согласился. Пусть тема была
