и положено сотруднику СКР. Отглаженный. Одежда у всех троих оказалась в следах копоти и грязи.
Антон Чибисов, как и Юрьевна, входил в следственную группу Максимыча по поиску и задержанию особо опасного маньяка, известного как Доктор Чистота.
Удивительно, но при наличии такой фамилии Чибисов был для всех не «Чибис» или любая другая птица, а всего-навсего «Антоша».
– Что здесь было? – спросила Юрьевна.
– А тебе не сказали? – удивился Антоша. Затушил окурок об стену. Оглянулся, куда бы бросить, но под взглядом Юрьевны смутился. Спрятал окурок в пустую пачку, закрыл ее и сунул в карман куртки. Не хватало еще наследить на месте преступления.
– Я про здание, – сказала Юрьевна.
– А что здание? – не понял Антоша.
– На психушку похоже. На отшибе. Да и мрачняк такой…
– А! – Антоша небрежно отмахнулся. – Нет, просто больничка. Для легочных больных. Тут воздух типа целебный, чистый, сосны, всякая такая фигня для здоровья.
– Тубдиспансер? – Неожиданно подступила старая, забытая паника. Юрьевна прямо чувствовала ее биение в висках. «Тубик». Страшнее этого слова в приемнике не было. А нет, было… Вич, СПИД. Странно, но СПИДа она тогда совсем не боялась, это был невидимый враг и где-то там, а вот больных с открытой формы «тубика» она тогда насмотрелась на всю жизнь. Словно открытки из ада.
Антоша пожал плечами.
– Да не, просто для легочных. Оптимизирована пару лет назад.
Юрьевна с облегчением кивнула. «Оптимизирована» – почти как утилизирована.
– Понятно.
Она огляделась. Чудовищный маслянистый запах гари пронизывал воздух, лез в нос. Крашеный кирпичный фасад больницы, облупившийся от времени, был изуродован черными полосами. Дымные росчерки поднимались в небо. Юрьевна представила, что там сейчас внутри. Залитые водой и пеной палаты и коридоры. Залежи копоти и вагоны грязи.
Вокруг разреженной стеной поднимались в небо сосны. Юрьевне всегда нравились сосны – их запах, чистота и пустота сосновой рощи… Но не сейчас. Ей казалось, что лес вокруг больницы издает низкий зловещий гул на грани слышимости.
– Знакомься, – сказал Антоша. И она вернулась обратно.
Опера. Циничные профессионалы, которым давно на все наплевать. С виду два сомнительных типа самой бандитской наружности. Нормальные ребята, решила Юрьевна.
Звали ребят Черномаз и Зайка. Причем Зайка оказался как раз крупный, рыжий и бородатый, в кепке. А Черномаз – мелкий блондин.
«Прекрасно», – подумала Юрьевна. Весело будет читать этот протокол. Судьи любят смешные фамилии.
Обхохочешься просто.
– Юрьевна, на два слова, – сказал Антоша. Отошел в сторону, подождал. Опера невозмутимо усмехались.
Юрьевна внутренне напряглась, но шагнула за ним.
– Ну что?
Антоша понизил голос. Юрьевна вздохнула.
