совет дал Этель один из многочисленных психологов, которых она посещала после трагедии семилетней давности. Школьные психологи часто менялись, как и их подходы. Этель даже не успевала понять, какие из методик действительно работают. Но один-единственный совет все-таки приняла, превратила в привычку и пронесла через годы.
Она и не помнит, в какой момент перестала понимать, почему продолжает украшать комнату бумажными журавликами, внутри каждого из которых написано что-то хорошее: воспоминание, чувства, желания… Оригами в комнате Этель заняли почти все пространство. Бумажные птицы парили под потолком, ими оказались забиты выдвижные ящики и книжные полки. Иногда журавликов можно было случайно найти в комоде или под матрасом.
Этель не выбросила еще ни одного журавлика, ведь каждый из них – вещественное доказательство того, что счастье есть. Оно в мелочах, которые люди порой забывают замечать.
Будучи несчастной в глубине души, Этель топила горе реальности в бумажных птицах, заполонивших комнату осиротевшей девушки.
Но как Этель не выбросила ни одного журавлика, так и не избавилась от пепла, что оставался от сожженных записок. Его Этель хранила в большой стеклянной банке из-под кофе, которую прятала на верхней полке стеллажа.
Когда она только начинала «жечь негатив», то и не думала, что однажды пепел дойдет до самого горлышка. Однако это случилось, и Этель уже подыскивала новый сосуд для праха своих страхов и печалей.
Знает ли Ронда о том, что за баночка хранится в комнате ее младшей сестры? Догадывается ли, что часть пепла в чем-то посвящена и ей?
Ронда…
Этель сильно стиснула ручку и случайно, кончиками пальцев смяла края записки. Плевать. Все равно она и без того уродлива: неровная, рваная, продырявленная ручкой и пропитанная болью.
Как только Этель найдет спички или зажигалку, эта записка обратится в пепел. Этель не терпелось избавиться от нее как можно скорее, испытать облегчение, видя, как пламя пожирает ее боль, излитую на бумагу.
Новая боль – новый пепел. И уже все равно, что его Этель не сможет заточить в стеклянную баночку – темницу других переживаний. Пусть этот пепел развеет ветер. Только бы поскорее избавиться от давящей тоски и в привычном ритуале хотя бы внушить себе облегчение.
Кинув ручку в рюкзак, Этель всего на секунду оторвала взгляд от записки и вздрогнула, услышав резкий приступ чужого кашля. Сначала Этель подумала, что из-за того, что какое-то время смотрела в одну близкую точку, зрение ее обманывает. Она несколько раз моргнула, но видение не исчезло, и Этель широко раскрытыми глазами уставилась на мужчину, который торопливо шел по дорожке в сторону выхода из парка.
Никто не обращал на него внимания, будто не замечая огромных жуков, ползающих по незнакомцу. Он нервно пытался сбросить их с себя, но черные размером с кулак тараканы заползали в рот, пытались забиться в уши, нос и глаза. Насекомые ныряли под одежду, а те, что все-таки падали на землю, –
