торчали как долговязые скелеты часовых, полуобернутые в саваны-паруса. Резную фигуру на носу когда-то, вероятно, представлявшую собой соблазнительную русалку, так истрепали стихии, что теперь она напоминала уродливого хохочущего водяного. Что до самого корпуса, то его деревянную обшивку покрывали застарелые смоляные пятна и шрамы зарубок. Это заставило Норрека задуматься, не участвовал ли корабль в своем давнем ярком прошлом в войне или, что более вероятно, не ходил ли он под пиратским флагом.
Экипажа видно не было, лишь на баке стояла одинокая сухопарая фигура в мундире. Несмотря на свою неуверенность в безопасности такого путешествия, Норреку приходилось делать то, что требовали от него доспехи. Не медля, они провели своего бедолагу-носителя по сходням к изможденной костлявой фигуре.
– Чего надо?
Скелет оказался пожилым мужчиной с пергаментной кожей, совершенно лишенным плоти под этой тонкой оболочкой жизни. Один глаз невидяще уставился в какую-то точку слева от Норрека, в то время как второй, налитый кровью, подозрительно озирал пришельца.
– Место пассажира в рейсе к Лут Голейну, – ответил Норрек, пытаясь покончить с этим делом как можно быстрее.
Если он будет покорно сотрудничать, то, возможно, доспехи Полководца дадут ему немного свободы передвижений.
– В порту стоять другие корабли! – буркнул капитан с сильным акцентом. Его белые как древняя кость волосы под широкополой шляпой сходились в косицу. Выгоревший зеленый мундир, китель морского офицера одного из Западных Королевств, вероятно, сменил нескольких владельцев, прежде чем достаться нынешнему. – Нет время на пассажир!
Стараясь не обращать внимания на зловонное дыхание грубияна, Норрек придвинулся ближе:
– Я хорошо заплачу.
Поведение капитана мгновенно изменилось.
– Ну?
Доверившись латам – не подвели же они его (хотя как сказать…) на постоялом дворе, солдат продолжил:
– Все, что мне нужно, – это каюта и еда. Если во время путешествия меня никто не потревожит – тем лучше. Просто доставьте меня в Лут Голейн.
Смертельно-бледная фигура изучала его.
– Латы? – Капитан потер подбородок. – Офицер?
– Да.
Пусть думает, что Норрек дезертир в бегах. Наверное, это повысит цену, зато капитан будет больше доверять ему. Ясно, что Норреку необходимо убраться отсюда.
Старик почесал заостренный подбородок. Норрек заметил татуировку на худом запястье, прячущуюся в широком рукаве кителя. Уверенность в том, что корабль флибустьерский, упрочилась.
– Двенадцать драхлин! Спать один; есть один, говорить с экипажем мало! Покинуть корабль по прибытии!
Норрек был согласен со всем, кроме цены. Как соотносятся драхлины с деньгами его земли?
Впрочем, тревожиться не о чем. Левая рука разжалась, обнаружив на ладони в перчатке несколько монет. Капитан жадно зыркнул на них
