что всё это время стоял чуть позади меня, совершенно невозмутимо обошёл Перетта вокруг, осматривая, принюхиваясь и так явственно о чём-то размышляя, что у него даже уши шевелились. Тот безропотно позволил себя осмотреть.
– Это пёс его светлости? – всё же уточнил он, словно у кого-то ещё мог быть ровно такой же пёс.
– Всё верно. – Я улыбнулась. – Похоже, вы показались ему вполне безобидными. Я так думаю. Раз он до сих пор ничего вам не откусил.
Перетт натянуто улыбнулся и с явной опаской покосился на шинакорна, который уселся на ковёр рядом и теперь переводил взгляд с него на меня и обратно.
– Это радует, – мужчина на всякий случай отошёл чуть в сторону.
– Раз так, то пройдёмте. – Я махнула рукой в сторону лестницы. – Кто знает, может, вам и правда откроется то, что не заметила Жеана Астер.
Перетт почти на цыпочках вошёл в спальню Ивлины, будто боялся её разбудить. Служанка с недоумением уставилась на меня, затем на него, затем ещё и на Лабьета, который явно собирался очень пристально за всем следить. Прямо дуэнья мохнатая!
И меня снова одолело ощущение, что некоторым образом он всё передаст своему напарнику. Сроду я не видела таких сосредоточенно-вдумчивых псов. Порой даже забываешь, что он не человек.
Почти сразу за нами вошла и мадам Хибоу – с несколькими плошками на подносе, небольшим чайничком и толстостенной кружкой, в которой парил какой-то травяной отвар. Перетт сразу повернул голову в её сторону и принюхался, отчего даже стал слегка похож на Лабьета. И, судя по одобрительному молчанию, ему всё сразу стало понятно. Вот сколько лет знала управляющего, а о подобных его талантах и не подозревала.
– Позволите? – Он вопросительно взглянул на меня. – Я осмотрю.
И с видом заправского врача сполоснул руки из кувшина для умывания. Прежде заботливо опустив принесённый букет люпинов в вазу.
– Что значит осмотрю! – возмутилась экономка, с грохотом ставя поднос на стол. – С каких это пор месье Орм стал доктором?
– Пока мне достаточно, что месье Орм хорошо разбирается в растениях, – слегка осадила я женщину. – И сможет что-то понять.
Ивлина приоткрыла мутные глаза и облизнула сухие губы. Похоже, она вообще мало понимала, что тут происходит.
– Я ещё не растение, – буркнула она вдруг и нахмурилась, когда Перетт приблизился к ней.
– Ваше сиятельство, – снова предупреждающе буркнула Селина. – Какой стыд!
Она страдальчески закатила глаза, а я махнула на неё рукой, веля замолчать. Управляющий осторожно обхватил ладонями лицо Ивлины, приблизился, всматриваясь в глаза. Отвёл от виска волосы, ощупал голову сначала за одним ухом, затем за другим. И спустился ниже.
– Вы где-нибудь чувствуете боль? – тихо спросил у аспирантки, которая настороженно наблюдала за его движениями, но не пыталась противиться.
Может, у неё на это просто не было сил.
– У меня
