оно войдёт в активную фазу, заклятийник, который им займётся, гораздо лучше вычислит формулу. А по ней можно будет попробовать отыскать “хозяина”. К тому же… Графиня хотя бы временно почувствует себя на моём месте. Или на месте того, кого она собиралась опоить зельем. Может, впредь сто раз подумает, прежде чем баловаться.
“Я уже говорил тебе, – прорычал Лабьет. – И скажу ещё раз: ты порой такой говн…”
– Всё готово, ваша светлость! – бодрый голос ювелира заглушил его слова. – Подпишите.
Ренельд подтянул к себе договор и начал читать. Как бы он ни доверял мастеру Рейону, а проверить никогда нелишне. Поначалу всё было нормально, но в какой-то миг строчки перед глазами начали расплываться, пока окончательно не стали неразборчивыми. Соринка, что ли, в глаз попала? Ренельд потёр веки и вернулся к началу раздела. Но пара мгновений – и ровные буквы снова размылись, будто на них капнули водой.
“Рен! Эй, Рен! – озабоченно окликнул его Лабьет. – У тебя какие-то нарушения в ауре! Ты слышишь?”
Он приблизился и положил ему морду на плечо. Однако легче не стало. Где-то внутри словно бы вспыхивали горячие искры – в совершенно непредсказуемых местах. Ренельд ещё попытался вернуть зрению резкость – неведомо каким усилием, но получилось плохо.
Зато вместо привычных слов на благородно-кремовом листе вдруг проступили знаки, которые в первый миг показались бессмыслицей. Они появлялись совершенно беспорядочно, будто брызги чернил. И тут же пропадали. Ренельд даже не успевал толком их рассмотреть.
“Что ты видишь? – снова вмешался шинакорн, чуть помогая сосредоточиться. – Я только чувствую, что твоя аура словно стала дырявой”.
– Что значит дырявой? – возмутился Ренельд. Впрочем, пока неважно. – Я вижу знаки. Только не понимаю…
Он вгляделся ещё внимательнее, пытаясь уловить закономерность, но символы уже становились бледнее. Появлялись всё реже: время уходило. И тут стало ясно: это те самые знаки, из которых состояли ловушки аур. Вот один из тех, что записала Мариэтта! А вот второй – и тоже исчез. Остальные не желали пока упорядочиваться. Уже не теряя времени даром, Ренельд схватил стоящую рядом в держателе ручку, Лабьет подвинул к нему чистый лист, и прежде чем буквы древнемагического языка перестали всплывать перед глазами, он успел записать ещё несколько.
Моргнул – и перед ним уже вновь был обычный договор покупки рубина.
– Ваша светлость? – чуть испуганно пролепетал ювелир. – Вас что-то не устраивает?
– Нет, всё хорошо. Просто вспомнил по службе… – Ренельд быстрым росчерком подписал договор и встал, сворачивая листок с записанными знаками. – Жду изготовления кольца в срок. Приеду лично.
Пьер сам проводил его до двери.
– Мадемуазель будет довольна, – проговорил он напоследок.
***
Выйдя на улицу, я взглянула на башенные часы: до начала суда над Переттом ещё как раз успею заглянуть к этому – пришлось свериться
