всей видимости, оскорбленная дива искала повод либо разорвать контракт с Песцовым, либо получить от него извинения. Выглядела она сейчас холодной и неприступной, словно айсберг, что еще усиливалось белоснежным песцовым палантином на плечах, и комплименты Соболевой ее никак не смягчали. Напротив, с каждым восхвалением мисс Мэннинг все больше преисполнялась чувством собственной значимости и все больше убеждалась, что слишком хороша для этой дыры. Дыры, где даже нет местной театральной труппы.
Гримерка оказалась на удивление приличной. В левом углу стояла резная вешалка, в правом – корзина, полная розовых роз какого-то экзотического сорта, одуряюще пахнувшего. Я было подумала, что цветы, от которых сразу хочется чихать и шмыгать носом, вполне могут послужить поводом для скандала, и внутренне напряглась. Но мисс Мэннинг к розам отнеслась с одобрением и не приказала убрать. Как я узнала потом, это было одним из ее требований. Она достала из муфты сантиметровую ленту и тщательнейшим образом перемерила помещение и зеркало на гримировочном столике. К ее глубокому сожалению, они тоже оказались не меньше требуемых. И даже светильник у зеркала, работающий на магии, был исправен и давал ровный теплый свет.
– Мы же все сделали как нужно? – чуть заискивающе поинтересовалась Соболева. Ох, кажется мне, что со старшими в роду она общается очень редко, если вообще общается. Тем, кто в фаворе, не выделяют неработающее предприятие. – Если есть какие-нибудь недочеты, мы непременно исправим.
– Хм… – бросила мисс Мэннинг и огляделась. – А почему здесь такое маленькое окно?
– Ради вашего удобства, – неуверенно сказала Соболева. – И дуть не будет, и никто лишний не полезет.
– А что, бывает, кто-то залезает? – удивилась певица, на которую вид и аромат роз произвел воистину успокаивающее действие.
– Мы всячески пытаемся обеспечить вашу безопасность, – после краткой заминки ответила Соболева, так и не решившая, что будет лучше: сказать, что к ним никто не залезает, и тем самым показать, что окно могло быть и побольше, или сказать, что лазят постоянно, и тем самым испортить репутацию собственного города. – Мы уверены, что никакие меры предосторожности не будут лишними, когда речь идет о столь красивой и талантливой певице, мисс Мэннинг. Анна Дмитриевна, вы в точности перевели мои слова?
– В точности, – подтвердила я.
Да это было понятно и по виду мисс Мэннинг, которая наконец начала оттаивать и смотреть на собеседницу все с большей благожелательностью. За чаем, на который Соболева ее таки уговорила, они болтали уже почти как две близкие подруги. Почти – потому что общение шло через меня, а то бы они непременно развернулись. Во всяком случае, опосредованность общения не помешала им обсудить пару политических сплетен, до которых обе оказались весьма охочи. Я же в их полунамеках была не сильна. Строго говоря, я почти ничего не понимала, хотя тщательно вслушивалась и запоминала: мало ли что пригодится, когда скрываешься от одного из кланов.
Наконец подошла аккомпаниаторша,
