поглощаемая любопытством. Под её пальцами зашелестели листы документов. Это были финансовые доходов дочерних организаций. Здание, в котором она сейчас находилась, являлось головным офисом целой сети музыкальных студий. Также, помимо звукозаписи, Никольский был хозяином ряда музыкальных магазинов, находящихся в нескольких крупных российских городах. Доходы с этого бизнеса были не просто велики, а огромны. Пожалуй, хозяина всего этого дела, можно смело назвать миллионером.
– Вау! – прошептала в удивлении Лена, увидев смету доходов с довольно большим количеством нулей после основной цифры.
В коридоре послышались голоса, уверенные шаги, поэтому девушка резким и стремительным движением села за стол, чтобы наконец закончить подсчёты рейтинговых баллов по всем двадцати семи филиалам организации.
– Прошу меня простить, – извинился Владислав, зайдя в кабинет, снимая с себя пальто. – Пришлось немного задержаться. Вызывали в министерство культуры по поводу цензуры. Ничего нового не узнал, а только бездарно потратил время.
– Трудно же Вам живётся, – заметила Елена с сочувствием, выглядывая из-за компьютера.
На столе почти не осталось бумаг, которые до этого захламляли всю горизонтальную поверхность мебели. Теперь здесь лежали лишь те, что были принесены сотрудницей несколько минут назад.
– Вам просили передать, – указывая на стопку папок и отчётов, сообщила она ему.
– Да, спасибо. Но этим я займусь уже не сегодня.
Он посмотрел на часы, что красовались у него на руке и тяжело вздохнул.
– Уже половина восьмого… – протянул он.
Она молча смотрела на него, ожидая вопросов, указаний, просьб. Теперь ей удалось разглядеть его глаза, когда он, садясь на край стола, снял темные очки.
Их цвет поразил её. Здесь были самые удивительные оттенки, которые вряд ли мог бы передать даже самый искусный художник: переливы темно-фисташкового в сочетании с горячим шоколадом без молока, или же… Это можно было сравнить с тоном сентябрьской травы, что ещё не начала желтеть, но уже была готова к приходу холодов посреди осени. В них было нечто неземное, но в то же время такое тёплое и бесконечно тоскливое, что заставляло сердце сжиматься от желания утолить эту боль, убить страдания и подарить покой и свободу.
– А знаете что, Елена, – внезапно заговорил он, придумав в голове какой-то план. – Давайте поедем в какой-нибудь ресторан. Я же должен как-то Вас отблагодарить за Ваш труд. Не ставьте меня в неловкое положение. Я не люблю оставаться в долгу.
– Что Вы? Мне неудобно.
– Я настаиваю, – мягко, но не позволяя с ним спорить, прокомментировал он.
– Вы не оставляете мне выбора, Владислав, – невинно улыбнулась она.
– Вот и отлично. Я сейчас зайду в соседний кабинет, отдам им результаты Вашей работы, а после поедем. Согласны?
– Да, пожалуй, – сдалась она.
Он ушёл с документами, что она передала ему, вернулся через пару минут, надел пальто, помог ей натянуть кожанку на её плечи, пропустил её в коридор, выключил свет в кабинете,
