сады и рощи; цветущие травы и деревья с плодами. Между ними гуляли прекрасные женщины и красивые юноши, были там и воины, и странные звери, и много других чудес… А еще окончание гнева, начало удовольствия и вершина любви. И на повсюду был изображен могучий Король с мечом у пояса и короной на голове. Он всегда был веселым и улыбался, так что, глядя на него, Холблит наполнялся сердечным весельем и отвечал улыбкой резному изображению.
Наконец, пока одинокий в этом незнакомом чертоге Холблит разглядывал резьбу и обдумывал собственное положение, до слуха его донесся шум – разговор, смех, топот ног, – и вот в зал вошли женщины, их было с дюжину, некоторые постарше, некоторые помоложе, были среди них и красавицы, и так себе, и дурнушки, но ростом каждая превышала жен его края.
Он же оставался на месте и стоял посреди чертога; тут заметив Холблита в сверкающем доспехе, они умолкли и перестали смеяться, обступили его и принялись рассматривать; все молчали, пока из кольца вперед не шагнула старица и не сказала:
– Кто ты, с оружием стоящий в нашем чертоге?
Не зная, что ответить, Холблит молчал, и она продолжила:
– Что нужно тебе? Чего ищешь ты?
Тут ответил Холблит:
– Удел Бессмертных.
Не произнеся более слова, женщины немедленно отступили от него и занялись своими делами в чертоге. Но старуха взяла его за руку и повела к возвышению, а там усадила рядом со средним высоким сидением. А потом жестом дала понять, что хочет снять его вооружение, и Холблит не стал противиться ей, хотя враги могли быть рядом; доверяясь старому кметю, он не ожидал предательства, а кроме того, подумал, что обычай этой страны может считать постыдным, если гость начнет опасаться за свою жизнь в чужом доме.
Так старуха сняла его хоберк, забрала оружие и унесла их на крытое ложе возле того, где лежал дряхлый муж. Опустив на постель оружие – кроме копья, которое легло на вбитые в стену колышки, – старуха дала понять Холблиту, что спать он будет здесь, но не произнесла даже слова. Потом она принесла воды в латунной лохани, чтобы Холблит мог омыть руки, а с ней и доброе полотенце; когда он умылся, она отошла от гостя, но недалеко.
Тем временем остальные женщины хлопотали в чертоге, одни подмели пол, а потом усыпали тростником и горстями дикого тимьяна; другие, отправившись в кладовую, выносили щиты и козлы; третьи отправились к сундукам за богатыми занавесями, добрыми скамьями и подушками; четвертые вносили котлы, рога и кубки, пятые исчезли и не вернулись, потому что занялись стряпней. Но что бы ни делали они, никто не обращался к Холблиту, никто не смотрел на него, словно был он каким-нибудь истуканом, а он сидел и смотрел… наконец та же старуха принесла ему заедки: огромный рог с медом, пироги и сушеную рыбу.
Зал красиво убрали для пира, Холблат сидел, и солнце клонилось к западу, в доме сделалось сумрачно и наконец вовсе стемнело. Тогда по всему чертогу разожгли свечи. Ну а чуть погодя где-то неподалеку коротко рявкнул рог, за дверью
