за «Голодный Киль», «Изношенный Парус», «Трепещущий Ясень» и «Скалистый Берег». Реками текли и вино, и мед в том чертоге Буйных Мужей. Что касается Холблита, то он пил все, что наливали, только не вставал и не подносил к губам чашу, когда пили за здравие, ибо не ведал, друзья ему или враги эти люди, ведь лишь неразумный станет пить в таком случае, когда может навлечь смерть и горе на собственных родичей.
Но когда мужи выпили, в дальнем конце чертога вновь рявкнул рог, и немедленно люди поднялись от нижних скамей и, убрав доски и козлы, очистили пол и разошлись к стенам. Тут рослый вождь встал возле Холблита и воскликнул:
– А теперь пусть муж пляшет с девой! Возвеселимся! Музыканты, играйте!
Запорхали смычки, звякнули арфы, кмети с подругами вышли в круг, и все женщины были в венках и черных одеждах, украшенных вышивкой. Какое-то время они плясали, а потом музыка вдруг смолкла, и все вернулись на свои места. Тут вождь поднялся с высокого престола и, сняв с пояса рог, дунул в него, наполнив звуком весь зал, а потом вскричал громким голосом:
– Будем веселиться! Пусть выходят витязи!
Тут мужи радостно закричали, и в чертог из-за ширм вбежали трое высоких мужей – в черной броне, с обнаженными мечами в руках – и стали посреди зала поближе к одной из стен; громко ударив мечами о щиты, они возопили:
– Выходите, витязи Ворона!
Тут Холблит вскочил со своего места и потянулся к левому боку, но меча не нашел и, опустившись обратно, вспомнил предостережение старца, но никто не обратил внимания на него.
Медленно и печально в зал вступили три ратника, одетые и вооруженные как принято среди воинов его племени, со знаком Ворона на щитах и шлемах. Холблит сдержал себя: трое против троих, сражение было равным, однако он подозревал ловушку, а посему решил смотреть и молчать.
Витязи принялись обмениваться ударами отнюдь не детскими, хотя Холблиту мечи показались тупыми, и скоро уже Сыны Ворона один за другим пали перед Буйными Мужами, и их, взяв за пятки, отволокли в кладовую. Тут поднялся великий хохот, зазвучали насмешки, и в чрезвычайной ярости оказался Холблит; тем не менее он сдерживал себя, ибо помнил, как надлежит поступить. Но три морских витязя обошли чертог, подбрасывая мечи и ловя их, а за их спинами пели рога. Когда веселье в чертоге притихло, вождь поднялся и выкрикнул:
– Доставьте сюда снопы нового урожая, который мы пожинаем веслом и стрелой.
За дверью послышалось движение, люди устремились вперед, чтобы лучше видеть, и цепочкой в чертог вошли женщины, ведомые двумя вооруженными кметями. И женщин этих набралась двадцатерица, и были они босы, распущенные волосы ложились на не препоясанные рубахи, а запястья их сковывали цепи. Тем не менее шеи и руки их украшало золото. Когда они остановились посреди зала, в чертоге воцарилось молчание.
Тут уже Холблит не смог сдержаться. Рывком поднявшись с престола, он стал на дощатый помост и, соскочив с него, бросился к женщинам, по очереди
