style="font-size:15px;"> Зверь внутри Михи заворчал. Ему нравилась похвала.
– Так что, думаю, ваши занятия весьма скоро закончатся.
– Да?
– Он не самоубийца. И понимает, что, если дать тебе шанс, ты не удержишься, – маг поднялся и взмахом руки отпустил рабов, что держали зеркало. Те поспешили убраться.
Люди Миху побаивались.
– Но пока нужно, чтобы ты удержался, понимаешь?
Маг сделал шаг.
И Миха тоже сделал. Навстречу. Их пока разделяла решетка, весьма крепкая, надежная, но все же и это можно было счесть сближением.
– Если ты убьешь Мастера боя, то наставник станет куда как осторожней. Он пока верит, что его заклятья способны тебя сдержать.
– Да, – согласился Миха, опустив взгляд.
– Конечно, – улыбка мага стала широкой. – Как оно может быть иначе, верно? Он ведь опытен. Он ни за что не допустил бы ошибки. Верно?
– Да.
– И хорошо. Поэтому ты сдержишься. В конце концов, Мастер боя – лишь инструмент.
– Ненавидишь? – уточнил Миха. До сих пор он не рисковал задавать настолько личные вопросы. И по тому, как судорога исказила лицо мага, понял, что он прав.
Но тот быстро справился с эмоциями.
– Это не должно тебя волновать.
– Почему?
– Друзьями мы вряд ли станем, а вот союзниками – вполне.
Влезать в союз с сомнительными условиями Михе совершенно не хотелось. Но с другой стороны, какой у него выбор? Что-то подсказывало, что без помощи не обойтись.
– Что ты хочешь. От меня.
– Учись произносить длинные фразы. Речь тоже нужно тренировать. Ты умеешь читать?
– Нет.
– Плохо, но времени на это нет. Представится случай – научись. Неграмотный человек вызывает жалость.
Иногда этого мага хотелось убить ничуть не меньше, чем прочих.
– А от тебя мне нужна будет малость. Убей.
– Кого?
– Наставника. Да и всех, до кого дотянешься.
– Тебя?
Маг осклабился.
– Это не так просто, дикарь. Шанс у тебя будет. Но воспользуешься ли ты им – дело другое. А теперь, будь добр, постарайся никуда не вляпаться раньше времени.
Не получилось.
В том смысле, что Миха вляпался прямо в грязную лужу, появившуюся на знакомой арене. А мастер, словно издеваясь, еще и плетью приложил, что называется, от всей души.
– Вставай, или решил, что раз одежку напялил, то она тебя спасет?
Одежду, к слову, было жаль.
Новая же! Никакого уважения к чужой собственности. Миха стиснул рукоять клинка, прикидывая, что если вот сейчас метнуть его, то шанс будет.
Но не тот.
Он поднялся.
И отряхнулся, подумав, что кожаные штаны, оказывается, не так уж и удобны, когда мокрые и к заднице липнут. А рубашка, шитая из сурового полотна, от плети и
