это обратно. У «гастриков» наш суп, а не «кожных». Ошибочка вышла.
Близится дата выписки.
Дабы дать себе отдохнуть ещё, я всё чаще прижимаю градусник к батарее и слегка завышаю себе температуру (не борщу, выше 37 не делаю).
В какой-то момент вызывает главный военный врач-женщина к себе и сообщает, что из-за температуры у неё подозрения на проблемы с моей щитовидкой, но в этом госпитале нет оборудования для обследования (чего уж сказать, если в этом бомжатнике нет своей столовой). Она выписывает направление на какую-то диагностическую процедуру в госпиталь в Городе, сообщив, что когда появится «номерок» и машина из моей части, тогда меня туда свозят на обследование. В конце сообщает, что меня выписывает.
Что-ж, задержаться не получилось, но хоть выбил себе в будущем лишнюю поездку в большой Город, где я был один раз. Конечно, если доживу до неё.
Оставшиеся дни провожу в написании писем близким.
Накидываю короткий мистический рассказ, основанный на местных байках о потустороннем.
За два дня до моей выписки в отделение заехал Эседов. Дагестанец, моего призыва с моей части, один из немногих, кого не приняли свои и получает пиздюлей почти наравне со всеми русскими.
Эседов сразу принялся рассказывать байки, как достойно вел себя, пока меня не было, как сопротивлялся давлению, рассказал о близких родственниках-генералах и о том, что после срочки его ждёт блестящая и проёбная работа в спец.службах по блату.
-Тэба тама ждут. – в конце беседы сказал он.
-Знаю.-говорю и отворачиваюсь к окну.
-Слышэ. Ест вопрос, всо у тыба спросит хотэл. – сделав голос очень тихим, серьёзно спрашивает Эседов.
-М?-поворачиваюсь к нему.
-Ест тонкая зарадка для Нокиаэ?
Меня выписывают.
Стою в форме. Надеваю ремень, который по краям покрылся трещинами после инцидента с Бурым.
Ни с кем не попрощался, да и никто не хотел.
Еду в буханке обратно в свою часть. Вместо того пузатого водилы за рулем молодой контрактник.
Жаль, был бы тот, я бы правда на него напал скорее всего. Это лучше и логичнее, чем добровольно ехать на свою казнь.
Мои руки трясутся, план действий в голове не вырисовывается.
Мимо, за окном, проносятся мрачные утопические пейзажи: убитые полупустые дома маленького города, из которого я выезжал. Мертвые деревья, пустые люди без огня надежды в будущем.
Покидаем городок и теперь за окном только лысые деревья, грязь, ямы и холмы.
Несмотря на уродство, хочется ехать здесь вечно и смотреть в окно, но путь прошёл быстро.
Буханка заворачивает, трясется по убитой дороге так, что пару раз я был уверен, будто мы переворачиваемся, и подъезжает к КПП моей части.
Шлагбаум поднят. Я снова здесь.
Меня ждут.
7. Кровь и честь
Возвращаюсь в роту.
