свое желание оказаться в руках Адольфа. Все это заряжало его и наполняло кровью некоторые части тела.
Наконец Стефани встала, встряхнула головой так, что золотистое облако волос упало ей на грудь, и распахнула халат. Адольф увидел белоснежное женское тело, и лишь соски запутались в хаосе облака.
«Неужели сейчас это случится, я так долго об этом мечтал», – предчувствие и желание переполнили Гитлера.
– Иди ко мне, Адик.
Стефани встретила его поцелуем, а ее руки помогли ему освободиться от рубашки и брюк. Когда она выпустила напрягшуюся птицу желания из штанов, взяла в свои руки и прижалась к нему всем телом, все существо Адольфа заполнило желание обладать этим божеством, вытеснив все остальные мысли. Стефани отстранилась от будущего вождя, скинула халатик и прилегла на софу. И вот когда он бросился на нее как в последний бой, случилось непоправимое: птица на глазах обмякла. Неприятная картина, на горячем, напрягшемся теле образовались две холодные точки – птица и виски с выступившим потом. Несчастный нерешительно отстранился и сел на софе.
– Гитлер, сядь в кресло и слушай меня. Я еврейка, представитель богоизбранного народа. Я для тебя божество, а ты не можешь даже удовлетворить меня, ты слабак как в постели, так и по жизни. Смотри на меня. – Стефани откинулась на подушку и позвала: – Лонгин!
Из соседней комнаты вышел маленький еврейский паренек с круглыми очками на большом носе. Когда он скинул очки и одежду, Адольф увидел птицу, какой не видел никогда, просто орел. А дальше было то, о чем забыть нельзя. Он делал с иудейкой все, что только возможно было представить. Гитлер не мог пошевельнуться и отвернуться. Он был вынужден взять этот урок и наблюдать за кричавшей Стефани и иногда буквально рычавшим еврейчиком. Впрочем, иногда ему казалось, что спина паренька, взявшего девушку на руки, превратилась в широкую мускулистую спину монстра. В любом случае становилось все более интересно и возбуждающе, и в какой-то момент Гитлер ощутил, что его птица опять набрала силу. В этот момент зрелище неожиданно прекратилось, Лонгин встал и вышел.
Стефани лежала на спине, скрыв лицо под спутанными волосами. Лишь едва заметные движения набухших сосков показывали, что ее тело дышит наслаждением. Адольф не мог оторвать от нее взгляд и ловил каждое движение. Она повернулась на софе, раздвинула ноги, и взгляду держателя окрепшей птицы открылся восхитительный влажный вид женщины, только что получившей наивысшее наслаждение.
– Возьми меня, дурачок, – тряхнула облаком Стефани.
Как не спешил будущий вождь нации припарковать свою птицу, в момент парковки ситуация повторилась, птичка сдохла опять.
– Быстро сел в кресло. И слушай! – подскочила на кровати и сверкнула потемневшими глазами ведьма.
Испуг от перемены с девушкой быстро заглушил разочарование и чувство стыда. Как ошпаренный, Гитлер отскочил в кресло и замер.
– Ты ничтожество, недостойное еврейской
