в подъезде под лестницей с Лизкой Мочаловой, которая жила по соседству с Толиком. Мочалова училась в вечерней школе, и у неё был взрослый парень Мишка Кисель, который служил в это время в армии. Они сидели на доске, опорой, которой служили кирпичи и ели конфеты батончики.
– Толик, хочешь конфетку? – спросила Лизка.
– Давай съем одну, – протянул он руку к кульку.
Не разжёвывая, проглотив батончик, он безразлично посмотрел на девчонок:
– Ерунда ваши конфеты, – сказал он, – вот у меня конфеты есть, вы таких сладостей, точно никогда не ели, и даже не знаете, что такие конфеты существуют в природе.
– Хвалишься, а почему не угощаешь? – спросила Плеханова.
– Я бы тебя угостил, а Лизке ни за что не дам, – сказал Толик.
– А почему? – спросила Лизка.
– Ты матери моей всё проболтаешь, – произнёс он ей шёпотом на ухо.
– Ты Толик о каких -то сверхсекретных космических конфетах рассказываешь нам, – засмеялась Лизка. – А с твоей матерью я никогда и ни о чём не секретничаю. Это они с моей матерью обо всём судачат. – Неси свои конфеты сюда? – сказала она.
– Не в этот раз, мне сейчас некогда, – спасовал он. – Я вообще – то Нина к тебе направился. Мне транспортир срочно нужен, который ты у меня на геометрии сегодня взяла и не вернула. Сходи домой, а я тебя здесь подожду.
– Нет уж фигушки, я назад возвращаться назад не буду, – воспротивилась она, – если хочешь, то пошли со мной, или завтра в классе отдам.
– Я бы подождал, но мне он сейчас нужен, – сказал Толик. Этого Толику и надо было. Он хоть и тяжело вздохнул, но идти с ней домой охотно согласился.
Плеханова открыла обитую дерматином дверь английским ключом и впустила Толика в квартиру, не забыв поднять кнопку предохранителя замка, что не ушло от зоркого взгляда Толика.
– Раздевайся, я тебе новую пластинку сейчас поставлю, – сказала она.
Толик молча, разделся и прошёл в небольшую комнату, где в углу стояла радиола Рекорд, на которой не большой горкой лежали граммофонные пластинки.
– Давай вначале транспортир, а то забудем за музыкой, – сказал он.
– Если у тебя память дырявая, то я не забуду, – защебетала она, ставя пластинку, в исполнении армянского музыканта и певца Жан Татляна. – Толя, а про какие конфеты волшебные нам с Лизой рассказывал? – внезапно спросила она.
– Эти конфеты для взрослых, – начал объяснять он, – для тех, у кого бывают жизненные невзгоды и расстройство в половой сфере.
– А где ты достал эти конфеты?
– Лёва аптекарь из-за границы привёз и мне две горошинки дал для пробы.
– И ты, значит, решил меня угостить своей конфеткой, – смеялась она.
– Нин хочешь, вместе по одной съедим? – предложил он. – Посмотрим
