девушек, – так вообще раздолье! И только нам, белым людям, приходится горбатиться и мучиться как проклятым.
Случайная попутчица с удивлением взглянула на Раису. Та немного отпрянула назад, ожидая увидеть в этом взгляде понимание и сочувствие, но вместо этого соседка громко сказала:
– Женщина, вы что, расистка?
И все взгляды пассажиров обратились к ней. Несмотря на то, что фраза была произнесена по-русски, ее прекрасно поняли.
Раиса несколько смутилась:
– Нет, ну я не то чтобы…
И тут Раиса, такая нахальная, вечно недовольная и вечно всех критикующая, почувствовала, как все взгляды, включая попугайский, направлены на нее. Она вдруг ощутила себя маленькой и беззащитной, такой одинокой и сиротливой, что ей стало себя жалко. «Бить не будут, – промелькнуло у нее в голове. – Но лучше не рисковать».
Солдат с автоматом подошел к ней.
– Выйди отсюда. Тици микан! – велел он.
– Чего? – Раиса от неожиданности растеряла даже свои скудные знания иврита.
– Он говорит, чтобы вы вышли, – объяснила попутчица.
– Но я… еще не моя остановка…
– Тици микан! – присоединились другие пассажиры. – Тици микан, тици микан, тици микан, тици…
Хор из десятков голосов повторял слова, и тон их становился все более зловещим, все более угрожающим.
Раиса поспешно вскочила со своего сиденья, изо всех сил нажала на кнопку экстренного торможения. Автобус резко остановился. Открылись двери, и Раиса выпрыгнула, а вслед ей раздавался рокот голосов: «Тицимикан, тицимикан, тицимикан», – среди которых она разобрала только попугайский.
Вероника свой трудовой день начинала не как все – с тоскливой поездки в автобусе, а с путешествия в сопровождении собственного личного водителя. Его звали Эдуард, у него были кудрявые густые волосы, орлиный нос и смуглая кожа. Появился он как-то внезапно, почти случайно, и прочно, надолго вошел в ее жизнь. Эдик говорил на какой-то невероятной смеси грузинского, русского и иврита, был вежлив и даже застенчив. Деньги за проезд не брал и преданно ожидал ее у подъезда каждое утро. Веронике пришлось его однажды подстегнуть к активным действиям, потому что она привыкла платить за все, а если он наотрез отказывался брать деньги, то как еще могла она его отблагодарить? В общем, отношения их были вялотекущими, не вполне определенными, зато удобными: он предоставлял ей бесплатные поездки, а она радовала его глаза и другие части тела своими прелестями.
Вероника была молода, красива, энергична, амбициозна и не слишком брезглива. Этих качеств, как она думала, должно хватить, чтобы обеспечить себе безбедную жизнь.
Каждое утро, просыпаясь, Вероника разглядывала себя в зеркале, и отражение радовало ее, повышало настроение. Куда бы ни забрасывала ее судьба, первым делом она обзаводилась огромным зеркалом, перед которым проводила
