откуда ты узнал, где меня искать?
– Я тебя опространствил.
– Что-что?
– Я опространствил, что ты в студии «Вокс-вью», у Пэтси Брок.
– Что такое «опространствил»? – осведомился Гэллегер.
– Это у меня такое чувство. У тебя нет даже отдаленно похожего, так что я не могу тебе описать его. Что-то вроде смеси сагражи с предзнанием.
– Сагражи?
– Ах да, у тебя ведь и сагражи нет. Ладно, не будем терять время попусту. Я хочу вернуться к зеркалу.
– Он всегда так разговаривает? – спросила Пэтси.
– Почти всегда. Иногда еще менее понятно. Ну хорошо, Джо. Так что тебе?
– Ты уже не работаешь на Брока, – заявил робот. – Будешь работать на ребят из «Сонатона».
Гэллегер глубоко вздохнул:
– Говори, говори. Но учти, ты спятил.
– Кенникотта я не люблю. Он слишком уродлив. И его вибрации раздражают мое сагражи.
– Да бог с ним, – перебил Гэллегер, которому не хотелось посвящать девушку в свою деятельность по скупке бриллиантов. – Не отвлекайся от…
– Но я знал, что Кенникотт будет ходить и ходить, пока не получит свои деньги. Так вот, когда в лабораторию пришли Элия и Джеймс Тоны, я взял у них чек.
Рука Пэтси напряглась на локте Гэллегера.
– А ну-ка! Что здесь происходит? Обыкновенное надувательство?
– Нет. Погодите. Дайте мне докопаться до сути дела. Джо, черт бы побрал твою прозрачную шкуру, что ты натворил? И как ты мог взять чек у Тонов?
– Я притворился тобой.
– Вот теперь ясно, – сказал Гэллегер со свирепым сарказмом в голосе. – Это все объясняет. Мы же близнецы. Похожи как две капли воды.
– Я их загипнотизировал, – разъяснил Джо. – Внушил им, что я – это ты.
– Ты умеешь?
– Да. Я и сам немного удивился. Хотя, если вдуматься, я мог бы опространствить эту свою способность.
– Ты… Да, конечно. Я бы и сам опространствил такую штуковину. Так что же произошло?
– Должно быть, Тоны – отец и сын – заподозрили, что Брок обратился к тебе за помощью. Они предложили контракт на особо льготных условиях: ты работаешь на них и больше ни на кого. Обещали кучу денег. Вот я и прикинулся, будто я – это ты, и согласился. Подписал контракт (между прочим, твоей подписью), получил чек и отослал Кенникотту.
– Весь чек? – слабым голосом переспросил Гэллегер. – Сколько же это было?
– Двенадцать тысяч.
– И это все, что они предложили?
– Нет, – ответил робот, – они предложили сто тысяч единовременно и две тысячи в неделю; контракт на пять лет. Но мне было нужно только рассчитаться с Кенникоттом, чтобы он больше не ходил и не приставал. Я сказал, что хватит двенадцати тысяч, и Тоны были очень довольны.
В горле Гэллегера раздался нечленораздельный булькающий звук. Джо глубокомысленно кивнул:
– Я решил
