требовательный, если не гневный взгляд.
– Да они смеются над нами, монсеньер!
Новая делегация в количестве семи всадников галопом скакала к главнокомандующему. Даже несмотря на намокший штандарт, коннетабль издалека разглядел герб – двуглавого орла кроваво-алого цвета. На этот раз к нему пожаловал крестоносец граф де Бофор, маршал де Буссико, любимец короля Карла Шестого.
– Монсеньер, куда это годится? – осаждая коня, выкрикнул он. – У моих людей уже нет терпения. Рыцари хотят славы Франции, и немедленно!
– Я тоже хочу славы Франции, граф!
– Не сомневаюсь! Но покажите это нам на деле. Англичане на расстоянии вытянутой с мечом руки. Это же и слепому ясно – они не решаются напасть на нас. Это наш час, монсеньер!
Целый конный отряд продвигался в сторону его ставки. Старый герб Франции, герб прямой линии Капетингов, красовался на первой и четвертой частях знамени – белое поле, усыпанное золотыми лилиями. Впереди, опережая эскорт, к коннетаблю ехали рысью два высокородных герцога – Антуан Брабантский и Филипп Неверский.
– Наши люди желают битвы, – сказал Антуан, держа в правой руке шлем. Его голову укрывала только кольчуга. – Англичане пали духом, увидев наших рыцарей. Они струсили. Нельзя упустить момент!
Филипп Неверский, тоже сняв шлем, молчал. Было видно, что он во всем поддерживает брата. Сегодня, на поле под Азенкуром, каждый их этих родовитых дворян только терпел своего главнокомандующего. Это можно было прочитать по глазам знатных вельмож, требующих немедленного боя. Оба герцога предпочли старшему брату Жану Бургундскому – корону Франции и лагерь арманьяков, и требовали уважения в своему выбору.
– Для чего мы преследовали англичан? – продолжал герцог Брабантский. – Зачем оказались на этом поле? Чтобы настояться под дождем, а потом отойти назад? Я не понимаю вас, монсеньер.
– Отдайте приказ нападать, монсеньер, – неожиданно потребовал от него герцог Неверский. – Сейчас самое время. Так хотят все французские рыцари. Нас больше, и мы готовились к битве, а не месить грязь на радость англичанам!
Карл д, Альбре оглянулся на фланги. Рыцарское воинство кипело. Необузданного офицера можно наказать, даже казнить, но кто способен наказать Карла Орлеанского или герцога Брабантского, потомков Людовика Святого, окруженных сотнями вассалов – рыцарей своего дома? Тем более наказать за то, что они хотят прославить французское оружие? В эту минуту Карл д, Альбре понял, что он проиграл. Победили они – многочисленные вельможи, которым было наплевать на голос разума. Непомерное честолюбие, гордыня и жажда битвы – вот были сейчас их путеводные звезды.
Граф Солсбери, Томас де Монтегю, объезжал ряды лучников, только что выстроивших новый палисад в полумили от французского войска. Они работали не покладая рук – в любой момент враг мог сорваться и броситься в атаку. Им помогали свободные копейщики,
