для возможного брака. Респектабельный, состоявшийся, с уже взрослым ребенком. Многие одинокие дамочки среднего возраста с превеликой радостью согласились бы разделить с ним жизненный путь.
– Мачехам свойственно избавляться от детей своих мужей, – продолжил Шейн. – Это, наверное, заложено в женской натуре. Всегда и во всем быть первой. Мало кто из вас потерпит конкуренцию.
Эмилия медленно перевела на меня взгляд, будто только сейчас вспомнив о моем присутствии. И я шагнула назад, пытаясь окончательно спрятаться за спину Шейна.
Потому что посмотрела на меня точно не женщина. Скорее некое существо, по иронии судьбы заключенное в обычную человеческую оболочку. И я вдруг с замиранием сердца осознала: она реально хотела меня убить. И убила бы, если бы не появление Шейна. Более того, даже не вспомнила бы никогда о содеянном. Так люди давят назойливых насекомых, не страдая после никакими угрызениями совести.
– Да при чем тут этот остолоп, – фыркнула Эмилия. – Эдвард мил, конечно. Мне было с ним хорошо и приятно. Но… Истинная цель моего появления в этом Вильморе иная. И ты знаешь какая.
– Гримуар Ивы Петерсон, – серьезно проговорил Шейн.
– Вот именно.
В комнате воцарилось томительное молчание.
Я то и дело переводила взгляд с улыбающегося Шейна, который словно забавлялся происходящим, на хмурую сосредоточенную Эмилию.
– Тереза Гремгольд всю жизнь положила на поиск гримуара теней. – Голос Эмилии прозвучал на удивление сухо и безэмоционально. – Она не добилась успеха. Твоя ненаглядная Тесса переиграла ее и уничтожила. Поэтому я решила действовать иначе. Найти тот гримуар, о котором все забыли. Никто не верил, что он вообще существует, потому что Ива прилюдно якобы уничтожила его. Даже не спрашивай, скольких трудов мне стоило втереться в доверие к этому глупцу Эдварду. Как тяжело мне было терпеть его тупую и бездарную дочь. Но я знала, что гримуар где-то рядом. И чувствовала, что его хранитель присматривается ко мне.
Я даже не обиделась, что она назвала меня «тупой и бездарной дочерью». Я во все глаза наблюдала за ее преображением. Маскировочные чары слезали с нее, как шкурки с полинявшей змеи. И куда только делась та женщина, которой я украдкой восхищалось все это время? Передо мной стояла настоящая старуха. И очень злобная, судя по ее насупленным бровям.
– Сколько ты тут уже? Два года, – Шейн покачал головой. – И за это время так и не познала прелести спокойной жизни? Ты видела трибунал над ближайшими приспешницами Терезы. Неужели в тот момент тебе не было обидно, что твои подруги погибли за преступления верховной ведьмы, а последняя вышла сухой из воды? Или забыла, что Тереза самолично привела в исполнение приговор магического надзора, не сделав ни малейшей попытки спасти их?
Эмилия низко опустила голову, будто признавая горькую правоту блондина. Но почти сразу вновь вскинула ее и с затаенной ненавистью взглянула на Шейна.
Я невольно попятилась, почуяв, как тугой волной на
