style="font-size:15px;"> Хорошо, что Роберта не стала заходить со мной в дом. Видимо, понимала, что ее появление вызовет множество вопросов. Поэтому она тепло простилась со мной около калитки. Более того, напоследок любезно предложила мне мятную конфетку.
– Съешь, – с нажимом предложила она. – Иначе точно нагоняй получишь.
Я благодарно улыбнулась и последовала ее мудрому совету.
– Спасибо. – Я отправила леденец в рот.
– Да ладно! – Роберта понимающе хмыкнула. – Как будто я сама молодой не была. – И добавила чуть строже: – Но очень надеюсь, юная леди, что посиделки с вином не войдут у тебя в дурную привычку. Иначе мне придется серьезно переговорить с твоим отцом.
У меня тут же отлегло от сердца. Значит, отцу она не будет ябедничать о моем сегодняшнем недостойном поведении. Иначе пришлось бы еще объяснять, почему я вдруг ударилась в пьянство. А у меня и без того проблем хватает.
– Спасибо, – повторила я.
Тяжело вздохнула и отправилась в дом, на неминуемый скандал.
Я чувствовала спиной взгляд Роберты до тех пор, пока за мной не захлопнулась дверь. Она явно решила удостовериться, что я действительно вошла в дом, а не сбежала в последний момент.
– Кристабелла!
Громкий пронзительный голос отца раздался сразу же, как я пересекла порог. Я тут же виновато втянула голову в плечи.
Ого! Отец назвал меня полным именем. Это очень, очень дурной знак.
– Сколько раз я говорил, чтобы ты не смела варить здесь свои гадкие зловонные зелья?
Его голос гремел по всему дому, пока он торопился из гостиной в прихожую.
– Ты видела, во что превратилась кухня?
С этими словами отец предстал перед моими глазами.
Стоило признать, для своих пятидесяти лет Эдвард Петерсон, по ведьминской традиции взявший когда-то фамилию жены, выглядел просто великолепно! Высокий, худощавый, темноволосый, с благородной сединой на висках. И я вдруг поняла, что Валенсия права.
Моя мать умерла очень давно. Отец сполна выполнил свой родительский долг. Он не отдал меня своей матери, а сам воспитал и вырастил с пеленок. Сидел у кровати при всех моих болезнях, обучал грамоте, счету, нанимал учителей, покупал наряды. Правда, обсуждение интимных проблем взросления отдал на откуп моей бабушке, которая терпеливо просветила меня по поводу всех аспектов изменения тела и физиологии девушки при переходе от детства в юность. Но по части остального мне не в чем его упрекнуть.
Отец заслужил право на счастье. И я не должна его ревновать.
– Папа, я тебя очень люблю, – негромко проговорила я и смущенно улыбнулась.
– Криста, ты чего? – мгновенно растеряв воинственный пыл, спросил отец, видимо, насторожившись из-за выражения моего лица. – С тобой все в порядке? Ты что-то еще натворила?
– Нет. – Я покачала головой. – Знаешь, я тут подумала… Валенсия – очень хорошая женщина. Думаю, ты
