ем здесь, в замкнутом пространстве, глубоко под землей, особенно в окружении такого множества людей. Во рту уже пересохло, кожу начало покалывать, поэтому он пустил в ход то, чему научился на курсах медитации в Центре ментальных практик в Северном Лондоне. Шестинедельный курс стоил небольшого состояния, однако это помогало взвинченному мозгу не думать обо всем сразу, а вместо этого сосредоточиться на чем-то одном. Это также дало средства для того, чтобы удерживать закрытой крышку на сосуде его ярости – ярости, которая постоянно норовила закипеть и перелиться через край.
Правая рука, скрытая под бандажом и подвешенная на груди, начала неметь. Ему хотелось извлечь ее и размять пальцы. Вряд ли кто-то заметил бы, что именно он прячет, – вокруг было слишком много пассажиров, занятых исключительно своими делами. Но до этого момента он тщательно избегал любого ненужного риска – и не собирался рисковать теперь, будучи так близко от цели.
Согласно информации на сайте Лондонского транспортного управления, на линии Дистрикт велись стандартные технические работы по проверке путей. В результате поезда ходили реже, а вот пассажиров меньше не стало, и потому на платформе было многолюднее, чем обычно. Он видел, что люди стоят вдоль всей платформы в пять-шесть рядов. Слышал, как персонал станции переговаривается по рациям с коллегами, дежурящими наверху, требуя ограничить вход до прибытия поезда, который увезет скопившуюся внизу толпу. Прикинул, что такая загруженность станции может сыграть ему на руку.
Посмотрев из стороны в сторону и удовлетворившись тем, что успешно смешался с толпой, он вновь обратил взгляд на того, кто стоял прямо перед ним, – на того, за кем он шел сегодня после обеда от самого дома преследуемого. Он стоял так близко к Стефану Думитру, что чувствовал тепло, исходящее от его мощного тела. За последние пять месяцев они нередко оказывались рядом друг с другом – но никогда настолько близко. Даже тогда, когда он побывал дома у Думитру.
Только сейчас, стоя почти вплотную, он смог оценить, насколько Думитру широкоплеч и мускулист. Он весил по меньшей мере шестнадцать стоунов, возможно, даже семнадцать; рост его достигал шести футов и четырех дюймов[2], и вся его фигура была словно вытесана из гранита. Цветные татуировки начинались от костяшек пальцев и тянулись вверх по руке, точно плющ, обвивший толстую ветку, и достигали шеи, обрываясь прямо под квадратным подбородком. Он подумал, что не может допустить даже малейшей ошибки, имея дело с Думитру. Чтобы план увенчался успехом, нужно действовать четко и в строго определенный момент.
Думитру не стоял спокойно на месте – он переступал с ноги на ногу, и всякий раз, когда он крутил головой, мышцы на его плечах шли рябью, словно вода в пруду от брошенного камешка.
Он снова посмотрел на часы. Крупные желтые цифры показывали, что осталось три минуты. Свободной рукой он достал из кармана бумажный платок и аккуратно промокнул капли пота, выступившие на лбу. Он не мог сказать, отчего так горит кожа – то ли от жары, то ли от клаустрофобии, то ли от нервозности, вызванной ожиданием.
За весь вечер он ни разу не отошел от Думитру дальше чем на несколько метров. Даже когда Думитру оставался у себя дома, в двухэтажном викторианском здании за закрытой дверью, преследователь сидел в машине, припаркованной возле дома, и наблюдал. Здание было разделено на две съемные квартиры. Наблюдателя удивило плохое состояние этого дома. По стеклу в окне второго этажа тянулась длинная вертикальная трещина, а крошечный садик был усеян окурками и банками из-под дешевого пива.
Несмотря на то что Думитру явно не стремился поддерживать свой дом в порядке, пунктуален он был настолько, что по нему можно было сверять часы. Каждый день ровно в 17.20 со стуком закрывал за собой входную дверь. Одетый в одни и те же выцветшие джинсы и футболку, покрытую белыми и розоватыми пятнами от штукатурки, которую он наносил на стены, быстрым шагом направлялся к метро – этот путь занимал у него десять минут. Если ветер дул от него в сторону наблюдателя, тот иногда улавливал запах дешевого дезодоранта или лосьона для бритья – но ни то ни другое не могло замаскировать терпкий запах тела Думитру, настолько въевшийся в одежду, что от него не избавляла никакая стирка.
Наблюдатель знал, что Думитру нанялся рабочим в реновационный проект в центре Ноттинг-Хилла в Западном Лондоне, оценивающийся в миллионы фунтов стерлингов. Перестраиваемый дом принадлежал бывшей звезде брит-попа, и, согласно документам по перепланировке, которые видел наблюдатель, под изначальным подвальным помещением были выкопаны еще два, более обширных, отчего дом превратился в некое подобие айсберга. Теперь шла финальная стадия отделки, и Думитру всю ночь штукатурил, выравнивал и грунтовал стены.
Думитру был не только пунктуален, он еще и следовал привычкам и неизменно выбирал для ожидания одно и то же место на платформе – у самого устья тоннеля, там, где останавливался последний вагон. Благодаря мощному телосложению и дерзкому поведению он без труда проталкивался в первый ряд – если только пассажиры сами не расступались, словно воды Красного
Т. е. вес от 100 до 108 кг, рост примерно 193 см.
